Читаю книжку  "Stalin. The Court of The Red Tsar"  ("Сталин. Двор Красного Царя"), 2003 г. американского чувака историка по имени Simon Sebag Montefiore. 

Вдруг в середине книге, где описываются события начала 40-х гг., наталкиваюсь на фразу: 

"Поскребышев сидел возле откытого окна и глотал "Нарзан". Он пригласил к себе молодого помощника по Совнаркому  Чадаева. "Что-то важное?" - прошептал Чадаев.
"Я бы сказал так...", ответил Поскребышев:  "Начальник говорил с Тимошенко и был очень взволнован... Они ждут... ну знаете... немецкого удара".

Один из коллег недавно написал, какое странное чувство он испытал, встретив в книге о 30-х гг. фамилию Якеменко. И речь там шла о каком-то работнике НКВД.

Буквально неделю назад в книге о Булгакове наткнулся на фамилию стукача, вращавшегося в писательско-артистическом мире тогдашней Москвы с фамилией Жуховицкий.

И вот я чего тут подумал: а ведь не случайно все это, явно не случайно.
Или это свидетельство, что в нашей стране уже сложилась кастовая система, и поэтому некоторые фамилии повторяются через такие большие промежутки времени, или, уже иррациональное предположение,  все-таки в фамилиях есть какая-то магия и они влияют на судьбу человека. Или же то и другое вместе.