отсутствие Большого Другого Психоаналитическая терапия и специфика русского пациента. Психоаналитические приемы терапии связаны с постоянной речевой активностью пациента (метод свободных ассоциаций, вербализация травматических и кризисных ситуаций, воспоминания о детстве и т. д. ), и когда аналитик просит пациента охарактеризовать, описать свои переживания, то в нашем случае возникает серьезная проблема базового несоответствия словарного запаса регистру психических состояний, чувств, переживаний. В медицине это называется алекситимией.
Русский пациент не находит соответствующего имени, названия для тех чувств, которые он переживал или переживает, если это не касается двух-трех основных, типа «ненависть», «злость», «любовь». Как только дело касается «полутонов», то, как правило, приходится чрезвычайно долго выяснять, так что же испытывал пациент, тревогу или тоску? Если говорить точнее, то дело даже не в отсутствии слов для обозначения переживания, а в невозможности идентифицировать собственное переживание. Вследствие чего психическая жизнь человека представляется неким недифференцированным пространством, сгустком или кашей, в которой невозможно определить хоть какие-то базовые ориентиры. Эта чрезвычайно острая проблема делает психоанализ в России не столько терапевтическим, сколько дидактическим. Прежде чем работать с конкретным заболеванием, приходится учить пациента разбираться в своих собственных чувствах, адекватно понимать их и правильно идентифицировать.
И дальше:
Специфика психоаналитического процесса на постсоветском пространстве: отсутствие Большого Другого (по терминологии Лакана), то есть Диктатора-Отца нации, на которого можно списать свои эдипальные проблемы, вызывает дополнительный невроз возврата к старому доброму времени, некоторую разновидность истерии — истерику всегда кажется, что раньше было лучше или позже будет лучше. Сейчас — это тот момент, который надо побыстрее пережить. Каждая нация переживает по-разному психоаналитический опыт.
Кто не читает пользователя
vele_ss, напрасно.