Детское |
[Nov. 13th, 2005|06:35 pm] |
Когда мне было лет шесть, прошел какой-то жуткий ураган, повалил столбы с проводами по всему городу. Там, где не повалил, провода обрывались сами - обледеневшие, от тяжести. Отключили свет, тепло, воду, остался только газ. Пятиэтажка на Черемушках, середина семидесятых. Воду добывали из огромных, больше никогда таких не было, сосулек на балконе: отламывали по кусочкам, складывали в кастрюлю на газовую плиту, растапливали и кипятили. Мама откуда-то по знакомству достала большой кусок парафина, из него лепили самодельные свечки - расптопить, вплавить в серединку плотную нитку - ими и освещались. - - - Дом в своей позапрошлой, самой ранней, жизни был минобороновским, "кэчевским". Известный анекдот про доклад американского шпиона, изучавшего на месте Советскую армию, чем она угрожает, обычно заканчивается ("но самые страшные для нас...") на стройбате: "там такие звери, что им даже автоматы не дают". Мне запомнился, из дома и окрестностей, более редкий вариант: "но опаснее всего КЭЧ: если они войдут в Нью-Йорк, то через пять минут погаснет свет, через час отключится вода, а к вечеру весь город будет в дерьме". - - - Самое, может быть, раннее воспоминание из той квартиры - калорифер, круглый, со спиралью. Полумрак. В углу, где калорифер, больше ничего - квартира почти пустая, необжитая. Полумрак. И ярко-красная спираль. Загадочно. Непривычно. - - - По вечерам ходили в универсам - большой, недавно построенный. Там стоял автомат с подсолнечным маслом: нужно было приходить со своей бутылкой, кидать монетки по двадцать и десять копеек, тогда масло начинало наливаться - медленно, не как газировка. Покупали сыр, нарезанный на кусочки и завернутый в целлофан - в других магазинах еще не нарезали и не заворачивали. Банку березового сока, трехлитровую. В овощном отделе - морковь: она дешевле, чем яблоки, яблоки слишком дорого. Морковь я до сих пор люблю. |
|
|
Comments: |
Сдается мне, мы соседями были...
Я помню этот автомат с маслом.
А я совсем недалеко живу. А у нас постоянно гаснущий свет - это неотъемлемый атрибут моего позднего детства. | |