Педагогические поэмы
На этой неделе мне попались сразу две истории про воспитание не совсем обычных детей. По-моему, нечто общее в них есть, так как в обеих совершенно нет сентиментальности, подход к воспитанию — строгий и практичный, ну а результат... о результате пусть судят читатели.

История первая — случай из практики психолога Катерины Мурашовой, который она опубликовала в своем блоге. Психолог рассказывает о женщине — владелице питомника среднеазиатских овчарок-алабаев, а еще матери сына, у которого микроцефалия и глубокая умственная отсталость. Марьяна (так зовут эту женщину), показывая своего сына специалистам, все время задавала им один и тот же вопрос: что же он такое? И вот кто-то ей однажды сказал, что по интеллекту мальчик примерно на уровне большой собаки. И тут-то Марьяну осенило. Опыт работы с большими собаками у нее был, и она начала своего сына дрессировать. Как алабая. Это, конечно, довольно жесткий способ воспитания — а как иначе обращаться с крупной и потенциально опасной псиной? Но он работает для алабаев, сработал и для мальчика Димы.

В свои пятнадцать лет он выполняет около ста пятидесяти команд, осознанно произносит около двадцати пяти слов, а понимает намного больше (в том числе и предложения из двух знакомых слов типа «Принеси миску»). Здорово помогает матери в питомнике: выгуливает собак, расставляет миски с кормом, меняет воду, чистит будки и вольеры, закрепляет уже выработанные у молодых псов команды (самая занудная часть кинологической работы). И это при его-то диагнозе, когда другие дети с такими же поражениями мозга неспособны даже приучиться проситься в туалет!

В своем «собачьем» качестве подросток вполне счастлив — как пес, которому доставляет удовольствие работать с человеком и выполнять его команды. Повторюсь, способ воспитания довольно жесткий — но где был бы сейчас Дима (и чем бы он был сейчас), если бы не эта дрессировка?
Полностью историю можно прочитать тут.

История вторая — фантастический рассказ Дэна Симмонса «Фотография класса за этот год», предлагающий необычный взгляд на зомби-апокалипсис. Противостоит ему у Симмонса обычная училка. Не учительница, а именно что училка — строгая, упертая, немного ограниченная, но зато твердо знающая, что такое хорошо и что такое плохо, и решительно настроенная донести это знание до детей. А дети у нее не простые, а самолично отловленные ею зомби, в которых превратились ее бывшие ученики. Мисс Гейсс (так зовут училку) не идеалистка, подвизающаяся ради высокой цели. Иллюзий насчет учеников у нее нет. Она прекрасно знает, что и до превращения в зомби эти дети были ненамного умнее и способнее. И про родителей своих учеников она в курсе: те тоже были ничуть не лучше зомби — алкоголики и просто не очень хорошие люди, которые бьют своих детей. Она вполне представляет себе, как опасны могут быть зомби — так что ученикам при «поступлении» в школу она удаляет зубы и ногти, чтобы не могли ее укусить или оцарапать, а во время урока для верности сажает их на цепь.

И продолжает учить их, раз за разом повторяя программу 4-го класса: математика, география США... И читает им вслух детские книжки. И каждый год делает фотографию класса на память. И водит детей гулять на перемене. Потому что кто, кроме нее, сделает это для них. Не родители-алкаши же. И уж точно не родители-зомби.

Ну и конечно же, как и полагается в хорошем рассказе про школу, усилия мисс Гейсс не проходят даром. В финале рассказа один случай дает ей понять, что ее подопечные-зомби стали чуточку человечнее.
Ссылка на рассказ.