ifp5 описывает правильнее.

В поздней советской пропаганде (речь о ней) слово "террор" иногда употреблялось в положительном смысле (в т.ч. в учебниках), "терроризм" и "террорист" - нет. Во всяком случае - в отношении современности. Да и по прошлому - тем же Желябову и Перовской предпочитали давать более общие определения, - типа, герои, борцы с самодержавием.

Когда речь шла о тех, кого осуждать не полагалось (например, об ИРА или палестинских организациях типа НФОП), слова "террорист" избегали. Смертельная голодовка Бобби Сэндса и его товарищей изображалась с симпатией - и их подавали как мучеников-подвижников, но не как террористов. Зато по поводу похищения и убийства Альдо Моро выдавались мощные антитеррористические сюжеты. Там был политический интерес: брежневская политика в отношении Западной Европы была в основном направлена на отрыв ее от Америки в контексте "детанта", террористы этому мешали ("дело Моро" было связано с неудавшимися планами включения компартии в правительственную коалицию в Италии). Поэтому к RAF и "Красным бригадам" официальное отношение было отрицательное. Реально существовала, несомненно, и другая - спецслужбистская - линия, где с террористами поддерживались позитивные контакты, но она была сугубо тайной.

Современная линия антитеррористической пропаганды, думаю, во многом с тех времен и идет. Когда (про)американские авторы занимались разоблачением советской поддержки международного терроризма, а (про)советские - симметрично обличали ЦРУ.

Впрочем, у меня акцент был не на саму пропаганду, а на восприятие людей. Пипл пропаганду все же фильтровал. Так вот, по моему впечатлению, отторжение терроризма обывателем было даже сильнее, чем в официальной пропаганде. Причем - у того большинства, которое не принадлежало к либерально-интельскому кругу, - отторжение больше не как "зла", а как глупости или "шизы". То есть об этом даже думать серьезно у людей не выходило.

Что интересно - единственный заметный теракт позднесоветского времени (взрыв в московском метро в 1977 году) связывается с армянскими националистами - специфической субкультурой, где положительный образ терроризма так никогда и не был подавлен (причем отношения советских спецслужб с этой субкультурой после войны вызывают впечатление двусмысленности).