Сам я человек злобный, завистливый. Имею мелкие, хотя и восхитительно правильные, черты лица, присущие обыкновенно хитрым безжалостным подонкам. Оттого нравятся мне люди добрые, с вечно рыдающей огромной кровоточащей совестью и с очень больштим, просто бычачьим, сердцем. Мне нравятся милые хорошие люди, готовые отдать ближнему последний героин и половину своих тестикул. Мне нравятся люди, которые, когда им к примеру пилишь череп, не кусают тебя за предплечье, и не орут, словно им в жопу крот заполз, а смотрят на тебя антельскими, миндалевидными глазами с безмолвной мольбой, раздирающим душу смиреньем и всепрощающей жалостью к тебе, проебавшему безвозвратно свою экзистенцию, мучителю. Вот таких людей я люблю. И терпеть не могу всяких мелочных завистливых похотливых садистов, без конца грызущихся между собой, за место в единственном крошечном солнечном зайчике, посреди мрачной, полной пыточных приспособлений, каменной темницы, в которую они превратили свою судьбу. Самое же гадкое, что очень часто они грызутся за этот зайчик со мной...
Когда милый, добрый, умный и талантливый человек читает к примеру стихи господина К., он физически не может сказать себе следующее:"Вот стихи бездарного хитрого говнюка, который понимая, что графоманов много больше, чем достойных пиитов, решил собрать графоманскую армию, используя свои гнилые вирши, как флаг, и затоптать к ебеням всех одаренных литераторов". Не может, потому что он привык оноситься ко всем людям, в худшем случае, с состраданием и жалостью, но никак не с растлевающей душу, и поглащающей существо ненавистью. Поэтому этот добрый, умный и талантливый человек неприменно приподнимет этого урода К. до своего уровня, и найдет чем восхититься в его булькающих, вонюченьких уево рифмованых излияниях.
Абсолютно противоположным образом поступит мелочный завистливый грязный недоносок, увидев работу человека одаренного, интересного, яркого несущего оригинальные новаторские хреновинки инертным задроченым массам. Во-первых, он разумеется ниуя не поймет в прочитанном (увиденном, прослушанном). Во-вторых, он не станет вникать, потому, что глубоко уверен, что все вокруг производят исключительно фекалии, причем в точности такие же, как и он, а положительная оценка отдельных сортов говна добывается посредством круговой поруки, жополижества, и других милых и знакомых с детства трюков. Признать же наличие в мире предметов кроме фекалий и уебков их производящих - значит унизить себя, урода, в собственных уродских, заплывших жиром и гноем бельмах. Услышав действительно хорошую поэзию (музыку, живопись), такого рода индивид сразу бросится на нее и начнет ее драть и жрать, пока не обратит в говно, так как в глубине души всеравно, подлюка, чувствует свою рядом с ней ничтожность...
Вы спросите меня, к чему я все это говорю. Я так говорю, к тому что один ЖЖ, с позволения сказать, ю-сер, обосрал мои стихи. Причем обосрал за изобилие в них пустой породы, или как он выразился в силу гложущей его гидроцифалии - "воды". Имея принцыпом не делать ненагруженных строчек, я решил, что этот юзер - есть закомплексованый, рыхлый дурак, не способный воспринять ничего, что сделано на жалкий порядок лучше, чем его пригодные в "Мурзилку" хрущевских времен опусы. Вы спросите, что это за юсер. Не скажу, а то вони будет на весь интернет. Скажу только, что начинается этот задрот на "Я".