Научно исследовательский центр

Предлагает вашему вниманию
Этнографически-Геополитическую зарисовку:

ТАЙНА МЫЛЬНЫХ БАБУШЕК

 Вот вы наверное полагаете, что мыльная бабушка - это старушка, которую намылили, да забыли среди потной суеты многочисленной жизни. И это  не удивительно. Мыльные бабушки сегодня редкость. Если случайный постреленок и откусит, позарившись на запретное, кусочек стоящей на трюмо полупрозрачной старушки, то сразу начнет орать и плевать вокруг, и заплююет, как правило, все-все окружающее пространство, и зеркальную гладь трюмо, и прибежавших на такой интенсивный плев родителей. Этот трогательный эпизод демонстрирует нам то свежее удивление жизни, которое толкает людей актуального мира на поджог лаптей или писсинг против веялки. Да и какая бабушка может быть встречена сегодня? Больно смотреть. Литая, с крупными пузырями загазованного воздуха в тщедушном тельце, словно брелок-Мики-Рурк. А когда-то...

 Русский мыльнорезный промысел зародился в приокской деревне "Брюзня" в конце четырнадцатого века. Мыльные фигурки, резаные ручным способом пятнистыми, больноглазыми мастерами поперву изображали самых разных людей и зверей, а иногда и небесную клуню, но со временем фигурки бабушек вытеснили все остальные мыльные статуэтки. Ученые считают, что мастера мылорезы, страдая здоровьем от опасного промысла, нередко терпели нападки от более плотных односельчан, узнававших себя в кусочках янтарного мыла. Многие гениальные брюзняннские мастера были задушены внутригорловым введением пещеристых тел, под общие крики "Ты мной свой уд мыл, так мой уд тебя удавил!". Таким образом бабушек стали изображать, по причине беззащитности и безответности их братии.

 Средней ухватистости резчик мог за один банный приход изготовить до трех возов мыльных старушек. Русский двор и ведущие представители аристократии не жалели семи целковых за "тающую статную Арину/в ее бессмерной ветхой красоте", остроумно и ярко охарактеризованную таким образом великим Державиным. Простой народ был без ума от своих "полалтынных банных мамок", промысел процветал и разрастался.
 Голандские купцы измученные морским энурезом из-за ежедневного традиционного цехового мочеиспускания в селедочные бочки, обратились к "русской мыльной старине", как к панацее от, губящего лучьших представителей национальной буржуазии, недуга. "Пронзит старушку солнца луч/ и я не буду так вонюч" декламировал Иоган Алтузий, зажимая нос в аудитории полной отпрыстков богатейших родов...

Мода на "русскую жидкую мать" охватывала морские державы со скоростью чумы. В Англии мыльных старушек, ценою от семиста фунтов, выставляли в регулярных садах для всеобщего обозрения. Мыльная бабушка становилась гордостью семьи, ее надеждой на хорошие связи и место в обществе. Англия дождливая страна и век "мыльной согбенной подруги" был не долог, она утекала со своего пьедестала, отравляя почву у его подножья. Так возникли традиционные песчанные пятачки в Английских регулярных садах.

Ирландия, находясь под гнетом Английских плутократов, долго не могла позволить себе масштабный ввоз "русского горького пива/в девку отлитого криво", и это толкнуло ирландских патриотов на налаживание производства и ввоза в Россию патриарха. Патриарх выращивался по сложнейшей, передаваемой от отца к сыну, технологии. Налог на ввоз патриарха часто достигал коньячного, однако это не останавливало, а только подстегивало комерсантов. Ирландский патриарх пользовался огромным спросом на берегах Оки. Отчасти из-за природной набожности русского народа, отчасти по высокому спросу на особенное "патриархальное мыло", изображавшего не старуху, а старика, стоившего до ста целковых, и имевшего одним из ингридиентов ирландского патриарха.

Началом падения мыльнорезного промысла можно считать 1849 год, когда английский ученый Чарльз Тапок изобрел наконец метод защиты, принадлежавших богатым и богатеющим фамилиям "русских бабушек" посредством стеклянного колпака и сумел внедрить его, несмотря на страшное противодействие ретроградов и лобистов. Спрос на элитные сорта старушек упал. Великие "женские монархии" пошатнулись. Начался отток населения из Брюзни и окресных регионов. Всем нам до слез знакомы строки Некрасова.
Там где ты желтую резал старушку,
В жажде за старое тело полушку
У перекупщика взять,
Нынче лишь мертвые кости собачьи,
Да без кишков у околицы клячи,
Где же ты жидкая мать?

.....