Сладостный спазм ностальгии или..
СЕРЕБРЯНЫЕ ПИПИСЬКИ
Часть 1
Как-то ранним субботним утром марта месяца 1998 года я проснулся от того, что мне ужасно захотелось поебаться. Причиной такой жестокой, пряной, пронзительной похоти было клиническое похмелье с элементами психопатического криза. Тянулся последний месяц моей супружеской жизни с К., простуженный, грязноватый и авитаминозный. Я осторожно укусил К. за задницу.
- Давай-ка я тебя вздрючу, супружница!
- Иди-ка ты на хуй, - ответила, зарываясь головой под подушку, К. - Сначала до пяти утра выл и блевал, а теперь спать не дает, паскуда!
- Чего, наеблась вчера со своим сраным цунарефом, сука блудливая?! - осведомился я, наблюдая, как вышеозначенные элементы складываются именно в него, в психопатический криз.
- До отрыжки наеблась! - отвечала сальная красномордая К., выныривая из-под подушки, показывая язык, и одновременно строя рожу в два раза страшней своей обыкновенной. - Еще бы не наебаться! Когда ты кверху сракой в блевотине лазишь! Любая баба на моем бы месте всем вокруг дала!
- От курва! - я несколько раз вдохнул и выдохнул, зная, что серьезно склонная к мазохизму К. просто провоцирует мое себя побивание, ибо сия процедура ей много слаще утренней палочки. - Хуй тебе, а не тумаков! - Наконец гордо выдохнул я, победив приступ бешенства, и стал одеваться.
- Че, - продолжала цинично манипулировать моим сознанием К., - Я ж вижу, ты ебаться хочешь... а я тебе не дам. Не дам и все! А знаешь почему? Не знаешь? А потому что я сука.
- А то на твоей пизде миры сомкнулись?
- Может, и не сомкнулись, но ежели ты пойдешь по блядям, в твое отсутствие я дам не только цунарефу, но также небезызвестному тебе хачу, и еще я дам М., в случае если он зайдет.
- Давай хоть Л.! - Я надел куртку и вышел на улицу, хлопнув дверью. Это "хоть" объяснялось тем, что на тот момент Л. сильно упал в социальном рейтинге под воздействием чудовищных доз алкоголя.
Стоя посреди слишком яркого и не слишком теплого, сырого и тошнотворного мартовского утра, я перебирал телефонные номера, думая кого бы мне отъебать. Вариантов было несколько. Была О., женщина весом в двести килограммов, ссущаяся при каждом оргазме, однако ее я ебал день тому назад, и кроме того, меня жутко достали смехотворные по моему мнению требования женитьбы. Я с превеликим плезиром представлял во время тропического секса, что вот эта огромная, похожая на бесформенную глыбу теста, пропахшего сладким грубым славянским потом и какой-то архаичной, чуть отдающей канифолью мочой, бабища и есть моя жена, однако в реале жениться на ней мне мешал брутальный и злобный нрав О., ее полное презрение к духовной стороне бытия, и привычка поутру, чавкая, жрать в постели ливерную колбасу с маринованным чесноком.
Второй кандидатурой была престижная и гипертрофированно ухоженная И.. Однако по причине этой самой ухоженности хуй мой стоял на И. удивительно слабо. Я вообще до И. ни разу не встречал женщины, на которую у меня бы настолько плохо стоял хуй. Кроме того, И. в постели напоминала аккуратное, покрытое лаком и залитое духами сосновое полешко, и в нагрузку к ней полагался очень крупный, вооруженный пистолетом муж, который с вечера охотно в два смычка юзал супругу в моей компании, но с утра всегда бывал после этого мрачен и зол, часто даже огрызался. Ебля законной супруги с мужниных рук, разумеется, заставляла мой хуй смириться с ухоженностью и малоподвижностью плоти И., но ужас был в том, что сейчас стояло психопатическое мартовское утро, а значит, отъебать И. было возможно только в отсутствии супруга, а это действие представлялось мне скучным и совершенно бессмысленным.
Третьей кандидатурой являлась ЛВ. Маленькая, широкая, похожая лицом на аксолотля, неимоверно конопатая удмуртка лет сорока, с сильным запахом мокрого цветочного сена из подмышек и от пизды, с торчащими в две стороны маслянистыми черными, короткими тугими косичками, она в те времена сильно меня возбуждала. Я набрал ее номер. Телефон был отключен.
Это означало, что женщина в данный момент выступала где-нибудь в ОГИ (ЛВ подвизалась актрисой), и с сексуальной стороны была совершенно недоступна. Я почти уж вовсе огорчился, и хотел вернуться домой, чтобы отлупить и "изнасиловать" К., но вдруг вспомнил...

Продолжение следует