Люди, которые выходят в сеть после полуночи напоминают персонажей, совершающих плановые дружеские визиты в районе шести утра. Таких тварей многие не любят. Остальные их бьют, а тот, кто не может дотянуться травит гнид крысиным ядом. Мне мучительно больно, из-за обретения мною статуса полночного врайтера, тем более, что переход пишущей части моей персоны в статус полночности неожиданно совпал с обретением мной способности выходить в нет, минуя административные препоны, то бишь не вставая с горшка. С чем связана моя полуношность пока не ясно мне самому, поскольку теперь весь день я много и бессмысленно хожу, размахиваю руками, и говорю простые и понятные слова сложным и подозрительным людям, чего не могу простить, как себе, так и другим. Впрочем продефицировать… Надо рассказать как и зачем я пересекал границу, причем не только границу дозволенного, но и всего остального. Признаюсь честно, не знаю зачем и кому это нужно. Впрочем незнание сладостней академического камелька. Почнем помолясь.

ТУДА СЮДА ОБРАТНО, ТЕБЕ МНЕ ПРИЯТНО, ИЛИ МАЛОВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КРАСНОЙ РЫБКИ В АДРИАТИЧЕСКОМ МОРЕ И В ЕГО ОКРЕСНОСТЯХ.

Мой страх перед чиновником – есть страх животный и тупой. Рядом со специалистом в области документации заведенной для учета и контроля особей моего вида я ощущаю себя дохлой, а иногда и полуразложившейся крысой. Я не люблю и не понимаю абсурда, кстати именно поэтому так часто грешу этой дрянью текстуально. Я не капли не удивился, узнав, что для получения визы в Италию необходимо иметь на руках билет в эту страну, а так же о том, что билет я смогу приобрести только при наличие визы. Я совершил внутреннее движение, напоминающее действия, которые проделывает человек, несгибаемо вознамеривавшийся покинуть пыльный, горящий и одновременно тонущий в океане мешок, и способом столь же увлекательным, сколь и не понятным оказался в дьюти фри. Любой здоровый соотечественник с детства осведомлен о том, что оказавшись в дьюти фри необходимо покупать виски. Остальные сорта косорыловки в такого рода местах приобретают только измотанные вконец тоталитарным паскудством рейверы и сквотеры. Не имея серьезного опыта в получение виски (точнее раньше, покупая виски я всегда оьладал возможностью опереться о плечо друга или еще об какую-нибудь правильную и полезную канитель, к примеру платан) я позвонил, тщательно упомянутому в «Хрустальных пиписьках» О. и сказал: «Смотри, друг мой, я почти уже полетел, и мир, как ему и положено, практически от этой ситуации охуел, но самое поразительное, что я успел зацепить краем ложноножки бутылку Джека Дениелса». «Ты тороплив и не развит брателло, - ответил многоопытный сдержанный О. – С пазырем Дениелса подле хлеборезки ты скорее всего напомнишь окружающим в тех отдаленных местах Жванецкого, нанятого Паперным в качестве конферансье, а это ноу гуд имидж. Возьми Джемисон. С таким напитком в какрмане плаща трудно соскучиться или наскучить, ведь за океаном самогон фальшив, а словарный запас скуден». «Спасибо, - сказал я – Жутко приятно получить полезный и мудрый совет, когда ощущаешь всей шкурой суровый тет-а-тет с прекрасным и яростным миром!», после чего, уже без сомнений в районе копчика, приобрел суровый и сдержаный Джемисон в пластиковой полулитровой бутылке и взлетел в небо над более всего напоминающим тщательно и гпротивоестественно ровно нарезанный, однако совершенно заплесневевевший торт, ранневесенним Шереметьево.

Продолжение следует