Нравоучительные трипы
Тут многие с неведомой целью интересуются, зачем я так много и разнообразно изъясняюсь матом в своих поэтических текстах. Или сформулируем иначе: «Тут всякая свинорылая тупая урла пищала, что ее заебали калининские матюки». Урле я скажу так: «Милая урла! Отпили себе уй, разрежь его на две половинки и засунь получившиеся беруши в правое и в левое ухо, соответственно. Во-первых, это создаст тебе достаточно оригинальный имидж, а именно урелам всегда так не хватает оригинальности. Во-вторых, акт сей улучшит в перспективе человеческую породу. А в-третьих, в жизни твоей станет меньше раздражающе непонятного. Если же вместо хуя у тебя писта, просто натяни её себе на уши, наподобие зимней шапки». Так я скажу всем кривым винторогим уебанам, которые станут тявкать по поводу мата в моих стихах. Для всех же остальных, я ласково и подробно изложу свои взгляды на роль ненормативной лексики в поэтическом тексте. ИТАК:

Почему плохо не употреблять мат?
1.Табуизация.
Табу – есть наиболее древний, примитивный и грубый способ регламентации социального поведения. Табуизация всякой, не предназначенной к тому канители, как-бы спекулирует на парадоксе бытия, давая тирану в руки вожжи бескровной власти. Человеку, который твёрдо знает, что прикосновение к дереву Зю, непременно должно караться обугливанием тестикул, гораздо проще доказать то, что он обязан лизать вам пятки после вашей прогулки по навозной куче, и при этом получать неземное наслаждение. Уровень культуры общества обратно пропорционален количеству выживших в нём табу. Лексические табу гораздо мерзей и неприступней обычных. Во-первых, потому, что в обычных, так сказать, предметных табу, доживших до наших дней, можно обнаружить некую, вшивенькую конечно, но всё же рациональность. Обнаружить, исключительно посредством притягивания вторичных половых признаков к волосяному покрову лица, разумеется. Лексические табу – это пирожок с нихуя внутри. Если Вы, друг мой, не верите в ведьм, заклятья, и прочую волосатую херь, то Вам наверное понятно, что словом навредить очень и очень трудно. В том конечно случае, если слово не подкреплено серьёзной пеаркомпанией. То-бишь, матные слова напрочь безвредны, и в тот же момент - их нельзя. Если кто-то не понимает, почему плохо, когда нельзя безвредного, пусть этот «кто-то» пистует в вольер к павианам, там ему самое место.

2. Вытеснение.
Однако, самое скверное, когда матные слова реально, органически (вследствие козьего воспитания) отторгаются органоном индивида. В этом случае индивида надо лечить ведёрной клизмой и паховой пиявкой. Ибо этот бедненький, скорее всего и думать станет, так же опуская немилые сердцу словеса, а, следовательно, и означаемые ими предметы. У него скоро станет очень плохо стоять писа, а потом он убьёт маленького и бабушку, и сделается священником или же депутатом. На занятом посту подлюка переколечит невероятное количество незрелых и или же переспелых личностей, и в конце концов насрёт на стол президенту отечества и будет четвертован напротив ГУМА. Надо нам это всё? Нахуй не надо. Так что лучше уж сразу его вылечить скипидарной клизмой или же иглопрокалыванием мошонки.

3. Непризнанный пласт языка.
Представьте себе, что случиться, ежели какой-нибудь узел самолёта экипаж сочтёт непристойным, и, как бы перестанет его замечать, ибо «ну её, вонючую». Чем кончится эта ситуация? Да-да, самолёт непременно очень скоро развалится и затонет, если конечно ему будет где затонуть, а то так ведь и будет валяться у всех на виду, кошмарным памятником ебанутости своего экипажа. Почему же, вдумчивые мои читатели, вы полагаете, что с вашим языком, а, следовательно, с вашей культурой, не случиться того же самого, что и со злополучным летательным аппаратом, сиречь пиздеца?

4. Лицемерие.
Тут и объяснять нечего.

Почему хорошо изьясняться матом?
1. Темп общения.
Праграммеры, работавшие над крупными проектами, дизайнеры, обитавшие в студиях, монтажники-высотники, матросы торговых судов, короче, все, кому приходилось делать требующую высоких темпов, слаженности и чёткой быстрой передачи информации в стабильном контексте работу, я думаю имели возможность по достоинству оценить выгоды русского матерного. Минимум корней, гибкий синтаксис и лёгкость появления неологизмов, создают удивительно быстрое и точное языковое пространство. На этом языке сложно выразить суть выеденного яйца, зато очень легко изложить основные принципы поведения мю мезона в черёхмерном биполярном пространстве. Читатель знакомый с культовым романом всех триалистов «Вавилон-17» (это не тот, что по телеку, а тот, где Ридра Вонг и навигаторы, живущие тройками) поймёт меня особенно хорошо.

2. Непаханность целины.
Современная русская поэзия, начавшись с Баркова, с моей точки зрения, на сегодняшний день весьма кособока. Приличный её сук волосатей кокосового ореха. На другом же суку всего одна жалкая веточка – Шиш Брянский… Ну, и я ещё вылупляюсь… Так ведь мне, как скабрёзному автору, от горшка два вершка…

3. Искренность.
Человек честный с собой, честен и с другими. Если персонаж называет своё недорозумение «хуй» или «елдак» (а не «пенис» и уж точно не «фаллос») – это значит, что он скрывает от себя чуть меньше, чем другие, и вряд ли сразу же забудет о содеянном, пырнув вас на улице ножом.

Вобщем, примерно так. Семь доводов за и не одного против… Ну, и как вы полагаете, - «пизда» или всё же - «вагина»? Или может, - «жасминовый колодец»?