Тебе, режиссёр!
ХЕРОВАЯ ПИЗДА
(краткий сценарий телесериала)

Настенька Мятная по красоте могла сравниться разве что с Ниагарским водопадом. Ну ещё в степях малоросии случаются такие великолепные вечера. Однако одиночество преследовало девушку, поскольку пизду она имела отвратительную. Просто жуткая у неё была пизда, тёмная и пугающая.

Сколькие молодые люди с воем выскочили из её спальни, разбив по пути оконное стекло. Сколько настойчивых подруг упали в обморок. Даже сама Настенька старалась на пизду свою никогда не глядеть, потому что взглянув однажды, сразу потеряла сознание. Да что там говорить, Настенькин отец, всю жизнь проработавший в силовых структурах, брутальный, сильный мужчина, словно в зеркало, смотревший всю свою жизнь смерти в лицо, и то скончался от, спровоцированного смесью грубочайшего испуга и отвращения, сердечного приступа, случайно бросив взгляд на пизду подростающей дочери.

Но вот настал знаменательный день. Настеньке исполнилось восемнадцать лет. До утра пела она под окном с подругами песни из старых советских кинофильмов. Наконец разошлись подруги, и осталась Настенька на околице одна. Тут же остановился подле неё свирепый Гелинваген, и привлечённые Настенькиной красотой выпрыгнули из него страшные бандиты, убийцы, отморозки и нелюди. "Это ты, Настя, у которой пизда страшнее смерти?" - спросил суровый пахан. "Я!" - ответила девушка и зарыдала. Связали уголовники Настеньку, и не глядя, отрубили ей пизду, а потом тешились тельцем её до утра и в рот и в жопу.

Очистившись через страдание, узнала Настенька веру и свет. В больнице познакомилась она с молодым санитаром, Петей Суворовым. Обвенчались они в церкве и стали жить, как брат с сестрой, безо всякой грязи и похотливой скользкой вонючей мерзости. И случилось чудо, через год послал им господь сыночка, Сенечку, яйца кторого были по неземному прекрасны и сияли, как иконостас. Вся деревня собралась смотреть, как тихо звенят и светятся неземным светом яички младенчика. Спокойно, тихо и светло было в горнице, люди стояли вдоль стен молча и не шевелясь, нежный звон плыл по светлице, и словно под куполом храма перекрещивались под потолком солнечные лучи.