Приправа к марту
Лет в пятнадцать, в сером советском, но соловьином, ясном и жизнерадостном мае я купил с рук за какую-то хмурую цифру "Книгу Песчинок" - первую полнометражную антологию латиноамериканской прозы, изданную на русском языке. Тогда мне казалось, что изо всякого стеклянного шарика, ежели правильно организовать уходы, может вырасти хрустальный бунджум, с фантанчиком из каждого шипа, и понятно, что "Книга Песчинок" воспринимался мной тогда, чуть ли не как энциклопедия serpentеniana Петровича обитателями дома без крыши. Я гадал на этой книге, рисовал на её полях тушью какие-то замысловатые виньетки, дабы стала она похожа на натуральный палимпсест, выстраивал в специальной тетрадке сюжетные схемы особенно витиеватых историй, и часами обдумывал наиболее тёмные и гулкие фразы. Кстати, толчком к выбору мной юзернейма был один из рассказов, по-моему Алехо Карпентера, из этой книги. Там упоминалась какая-то, вечно бьющаяся в толще воды красная рыбка, и серые барки в дожде за окном. И всё это так пахло сырым цементом, холодом, мокрым деревом и вообще огромной сизой и задумчивой жизнью, что запах этот до сих пор не выветрился из моих мозгов.

Впрочем, не о том речь. Одним из самых поразительных населявших эту книгу авторов показался мне тогда Мигель Анхель Астуриас, гватемальский простой писатель. В юности поэтичность его сказок заставляла меня выть, и дёргая востреньким носом, нюхать воздух. Именно таким и должен быть настоящий рассказ о чуде. Непредсказуемым, обвалакивающим, полностью лишенным морализаторства. Я имею в виду его книгу "Зеркало Лиды Саль". Я думал, что катализатором к феерии служила весна и юность. Ан нет, эмоции почти те же, только глубже и горчей. Хотя, как нет, один из катализаторов за окном. Короче, читайте, пока весна не кончилась, кто ещё не читал. Кстати вот ещё одна потрясная вещь этого автора.