МОЯ МАТЬ.<?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com:office:office" />

   Якорная Щель-местечко под Сочи. Название дуратское но запоминающееся.

     Я ребёнком страдал какой-то лёгочной хворью, за что и был сослан на три года в эту самую Щель. Мать приезжала ко мне только на месяц, в сентябре,  в отпуск, а жил я с бабушкой, которая каждое утро выдавала мне рубль, и рекомендовала ни в чём себе не отказывать.

     Однажды ,получив обычную бумажку, и зажав её в потном кулаке, я подвязал шорты узким кожаным ремешком, пуговиц я не признавал, либо молния, что и красиво и современно, либо кожаные шнурки, в чём имеет место быть обаяние древности, и направился на пляж.

      К пляжу существовало две дороги, каждая из которых была по своему забавна. Одна, общепризнанная шла через висячий мост, на котором дневали и ночевали советские набобы с японскими удочками, ловившие без конца на красную икру чёрную и крапчатую форель. Однако к таким забавам я относился с лёгким презрением, ведь , имея в кармане рубль, я вполне мог добраться по морю до Сочи, и в портовом ресторане выбрать себе любую рыбу из тех, что ошалело мельтешили в бассейне с фонтаном в центре ресторанного зала. Охотничий инстинкт такого масштаба был мне в те времена не понятен. Другое дело, взять у соседа подводное ружьё, сидеть потом, за волосатым камнем, дыша через трубку, с зажатым прищепкой носом, маска всегда казалась мне страшной глупостью, сидеть час, или больше, ради сладчайшего мгновенья, когда стальная стрела, пробив насквозь здоровенную, невыясненной породы рыбу сделает воду вдруг розовой и грязной, когда рваные клочки взвешенного в воде мяса заискрятся стеклисто, в лучах лимонного  солнца.

      Вторая дорога имела куда больше преимуществ. Во-первых начиналась она прыжком с трёхметровой высоты на покрытый хвоёй склон, по которому потом надо было мягко катиться ещё метров пять, дальше следовал аттракцион со спуском по руслу высохшего ручья, держась за какие-то сухие лианы, и наконец, после ещё одного прыжка, вы оказывались на тропинке, ныряющей в водосток, осклизлую высоченную искусственную пещеру, под железнодорожной насыпью. Водосток выводил вас к морю ,на песчаную короткую косу, недоступную никаким другим путём, разве что вплавь.

       Оказавшись в пещере водостока, я заметил высокую тощую фигуру незнакомого мне мальчишки. Он сидел в хороших, костюмных брюках, прямо на мокром глиняном пригорке. Его неестественная поза, опущенная голова, и полукруг-кусок белого, как камень лица, всё говорило, что парень либо переживает приступ какой-то мучительнейшей болезни, либо у него случилось горе, боль от которого сравнима с физической болью. .Я приблизился, и держась за скользкий выступ стены спросил.

-Что с тобой мальчик.

-А я не мальчик. - ответил он мне так тихо и просто, что не поверить ему было просто невозможно.

     Я сделал вид что совершенно не испугался. Я  развернулся и пошёл домой, стараясь изо всех сил, чтобы в моих движениях не было ничего лихорадочного. Дома меня ждала радость. Приехала мать. Она сидела в тени виноградной беседки, от неё пахло поездом и Москвой.

Мать сразу заметила что я немного не в себе, и осторожно попросила разъяснений. Отчего-то стесняясь, я рассказал ей всё...  Чего ты испугался? Он просто подшутил над тобой. - cказала она.

     Я ушёл в столярный сарайчик, взял в руки рубанок, и разревелся над ним, разревелся последний раз в жизни. Я понял всё про этого парня. Конечно это был никакой не мальчик. Это был...ЭТО БЫЛА МОЯ МАТЬ!