Три стишка о смерти
Такие стишки я писал в нежном младенчестве. Тогда я был мелким, выспренним, мистически настроенным человеком и азартно рассуждал о смерти и других прекращениях. Я охотно делал вид, что меня ужасно интересует, куда девается арбуз, после того, как его съедят. Потом я самостоятельно проследил путь арбуза а также пути многих иных девайсов... Результаты неутешительны, и безутешны. Но тем не менее осень... Старушки в желтых куртках, скрючившиеся на асфальте, красные пятна детей под колесами. Все это создает настроение... Хочется тихонечко петь себе под нос и, с картонным грохотком, мочиться в ярчайшую кучу кленовых листьев...

***
Пустырь, весна, огромный идиот
Неумную вонзает руку в землю...
И вдруг сады, и яблоки едят
Чужие высерки, личинки плодожерок...
Все делают нормальнейшие люди.
Сквозь запах страха крови и железа
Сквозит обычное рассыпчатой тело,
А выше снова пахарь и сады,
И в темноту старуха тащит крючья,
Глотает клубни и лежит ничком,
Здесь ящики вмещают что угодно!
Вот полночь, только яблоки не спят,
И длинно, млечно смотрят друг на друга.
***
Твой сын плывет в слоистой темноте
Над стеблями растительного пота,
Твоя чужая дочь плывет внизу
С пучком чудной морской травы в гортани,
По гайморовым пазухам пучины
Среди камней подводных неизбежных
В томительно неласково текучем
Под слоем щепок, кораблей бумажных...
И белое, нестрашное, но ближе
И ближе, и никто мне не расскажет,
Но нет, не страшно... Вытереть бы губы...
Закрой глаза... Не нужно ничего
***
Я буду долго. Пусть
Любую дрянь. Любое средство!
Пусть сдувает встречный зной
С костей кристалики оранжевые плоти,
Намеренья, возможности и вот
Куда девался гнев, глаза надежды
Прозрачнее и злей,
За ними что-то древнее маячит,
Ажурное, сосудистое... Мост...
Повсюду отраженья, двойники,
Как будто что-то в ящике сломалось...
Хоть кто-нибудь мне объяснит?
Спасибо! Ужасно хорошо,
Я так и думал!
Как будто в воду
Глядел...