Если не мы, то кто?

Коагулят: Москва, повадки...

Вычитал у Чадаева замечательное описание повадок определенного массового слоя нашего «коагулята»:

На самом деле это очень интересно наблюдать - в какие лагеря ходят и переходят люди. То есть тот срез “образцовой среды” изряднопорядочных, на который ориентируется, в частности, и Кашин.

Действительно, “режим” бывает в какие-то моменты им близок и приятен, а бывает - далёк и отталкивающ; и это может переменяться по нескольку раз в зависимости от контекста.
Тут надо немножко поразмыслить и порассуждать, по возможности обходя сторонкой старые шаблоны эпохи “второго срока”.

Итак. Мы имеем дело с некой узкой референтной прослойкой “носителей мнений”. Вопреки распространённому заблуждению, среда эта на самом деле абсолютно не идеологическая. Несмотря на то, что в ней всё время идёт дискуссия, напоминающая идеологическую, на самом деле это своего рода ритуал, в соответствии со стихийно складывающимся распределением ролей. Люди занимают “свободные места”, они постоянно дрейфуют в поисках уникальной позиции, роли, ниши, взгляда. Логика их телодвижений - обнаружить некий мейнстрим (либо то, что они за него сослепу принимают), и как-то по отношению к нему себя определить. Либо попытаться возглавить, либо попытаться облаять, либо попытаться дистанцироваться, либо “ещё как-нибудь” - вариантов на самом деле много.

При этом нельзя сказать, что изряднопорядочные - эдакие циники вовсе без убеждений. Скорее смысл в том, что они руководствуются не идеей, а неким психоэмоциональным импульсом - “я так вижу”, “я так чувствую”, “мне стыжно”, “мне противно”, “я в восторге” и т.п. Здесь есть и элемент моралите, и элемент эстетизации, и иногда даже элемент каких-то “идей” проскальзывает - но редко. Идеологически заряженных “изряднопорядочные” очень не любят и побаиваются, записывая их либо в фанатики, либо в циники, либо в дебилы. Для них важно, что “взгляды могут быть какими угодно, главное - оставаться человеком” (т.е. соответствовать некому внеидеологическому комильфо, по наличию которого свои опознают своих).

Опознавательный механизм работает жёстко и сбоев не даёт. “Свои” могут быть супермаргиналами, их можно в этом случае поливать любыми помоями, но всё равно с подспудным знанием, что происходит разборка между своими. Так, даже мне, человеку для этой среды неправильному, и то было с первого взгляда ясно, что Лимонов, например, это “люди” (и потому ему можно простить всякие “закидоны”, т.к. “считать в душе писателем”). А Поткин - не “люди”, как бы ни старался войти в круг; и ему никаких “закидонов” простить нельзя.

Короче говоря. У них всех есть одно общее: они всё время находятся в поисках мейнстрима и своей позиции относительно мейнстрима. Причём такой позиции, которая казалась бы им стилистически беспроигрышной. То есть их публичное позиционирование относительно режима связано с тем, какой набор свободных позиций выделяет им ситуация (оператором которой выступает обычно “власть”) на очередном повороте мейнстрима. Если комфортных позиций в лоялистской зоне не остаётся, то они обязательно дрейфуют в протестную; и наоборот.

При этом степень как таковой продажности у данной среды, как ни странно, достаточно невысока. Разумеется, они готовы в разумных пределах корректировать свою публичную активность в зависимости от места расположения окошка, из которого им выдают жалованье; но при сём из абсолютно любого окошка деньги они будут забирать одной рукой, другую в то же время держа в кармане скрученной в фигу, баланса ради. Работодатели это знают и потому предпочитают скорее их слегонца подкармливать, нежели покупать всерьёз.

Есть то, чего они не любят и от чего их всех всегда колбасит - это массовые помпезные оргии единения власти с “простым народом”, т.е. молчащим большинством. Ритуал сей им всегда кажется верхом пошлости, безвкусия, лизоблюдства и идиотизма. Естественно, они пристрастны и необъективны, т.к. ими движет глубочайшее презрение к этому самому большинству, с которым у них “расхождения стилистического свойства”. Но большинство (которое народ) ненавидеть нельзя, это аморально; поэтому в логике сублимации они перекладывают эту эмоцию на начальство - кое презирать как раз можно и это морально одобряется.

Интересно отметить наблюдение об отсутствии «гомогенности» внутри коагулята. Оказывается, обрисованный слой «изряднопорядочных» очень не любят «поткиных». Какие группы там можно выделить еще?

Коагулят: Описание Шумпетера...

Интересно, что Йозеф Шумпетер, один из великих экономистов, разрабатывал понятие «малого народа» / коагулята еще в 1-й половине 20-го столетия, правда под именем «интеллектуалы». Вот что он пишет в 13-й главе своей книги (Шумпетер Й.А. Капитализм, Социализм и Демократия: Пер. с англ. /Предисл. и общ. ред. В.С. Автономова. — М.: Экономика, 1995. - 540 с.):

Определить людей этого типа не так-то легко. Сама эта трудность на самом деле симптоматична. Интеллектуалы - это не социальный класс в том смысле, в каком им являются крестьяне или промышленные рабочие; они приходят из всех уголков социального мира, а занимаются главным образом тем, что воюют между собой или формируют передовые отряды борьбы за чужие классовые интересы. Тем не менее, у них возникают групповые установки и групповые интересы, причем достаточно сильные, чтобы заставить многих из них вести себя таким образом, который в нашем представлении обычно ассоциируется с понятием социального класса. Опять-таки их нельзя определить просто как совокупность всех людей, получивших высшее образование, - это бы заслонило от нас самые важные черты этого типа. При этом все, кто имеет высшее образование, являются потенциальными интеллектуалами, и никто из тех, кто его не имеет, таковым за редким исключением не являются; а то обстоятельство, что их головы сходным образом оснащены, облетает взаимопонимание и сплачивает. Не приблизит нас к цели и попытка связать это понятие с принадлежностью к людям свободных профессий; врачи и юристы, например, не являются интеллектуалами в том смысле, который мы имеем в виду, если они не рассуждают письменно или устно о предметах, лежащих за пределами их профессиональной компетенции, хотя они, безусловно, имеют такую склонность и делают это весьма часто - особенно юристы. И все же между интеллектуалами и свободными профессиями существует очень тесная связь. Дело в том, что некоторые профессии - особенно если считать профессией журналистику - на самом деле действительно почти целиком относятся к сфере обитания интеллектуалов; представители любой свободной профессии имеют возможность стать интеллектуалами; и многие интеллектуалы зарабатывают себе на жизнь, практикуя ту или иную свободную профессию. Наконец, определение интеллектуалов через противопоставление умственного и физического труда оказалось бы слишком широким [К своему сожалению, я обнаружил, что Оксфордский толковый словарь английского языка не приводит того значения, который мне хотелось бы вложить в это слово. Он приводит выражение dinner of intellectuals ("пиршество интеллектуалов"), но в связи со значением высшие виды умственной деятельности", которое уводит нас в совершенно иную плоскость. Как я ни старался, мне не удалось подыскать другое слово, которое столь же верно отвечало моим целям.]. Выражение же герцога Веллингтона "братия бумагомарателей" представляется слишком узким [Эти слова герцога приведены в "The Croker Papers" (cd. L.J. Jеnnings, 1884.) To же относится и к термину hommes de lettres (литераторы)].

Впрочем, мы не совершили бы слишком большой ошибки, если бы воспользовались определением Железного герцога. На самом деле интеллектуалы - это люди, владеющие устным и письменным словом, а от других людей, делающих то же самое, их отличает отсутствие прямой ответственности за практические дела. Вообще говоря, с этой чертой связана и другая - а именно отсутствие практических знаний, знаний, которые даются только личным опытом. Установка на критику, которая объясняется не только положением интеллектуала как наблюдателя, причем в большинстве случаев наблюдателя стороннего, но в не меньшей мере и тем, что его главный шанс самоутвердиться заключается в его фактической или потенциальной способности досаждать, добавляет к портрету интеллектуала третий штрих. Профессия непрофессионалов? Профессиональный дилетантизм? Люди, которые берутся рассуждать обо всем, поскольку они ничего не понимают?

<…>

Все те, кто не имеет постоянной работы, недоволен своей работой или непригоден к работе вообще, постепенно оказываются на местах, где предъявляемые к ним требования наиболее расплывчаты или где ценятся знания и способности совершенно иного рода. Они пополняют собой армию интеллектуалов в строгом смысле этого слова, ряды которых, таким образом, непомерно возрастают. Они вступают в нее, испытывая глубокое недовольство. Недовольство порождает неприятие. А неприятие рационализуется в ту самую установку на критику общества, которая, как мы уже видели, является типичной установкой наблюдателя-интеллектуала по отношению к людям, классам и институтам, во всяком случае, в цивилизации, построенной на принципах рациональности и утилитарности.

Так что к славным именам О.Кошена и И.Шафаревича добавился еще один классик...