Если не мы, то кто?

Эпистема: Язык и время

Я немного подумал над концепцией Ю.И. Семенова в свете ее критики лингвистами, и придумалось мне следующее.

(1) Язык сам по себе (слова+правила) наверное не имеет измерения, которое можно было бы связать с развитостью общества. Типа как человек - у всех руки-ноги-голова, каждый может тренироваться и расти в социальном плане - зачем вводить априорную дифференциацию?

(2) А вот эпистема (тексты, их эстетика, сложность презентуемых текстами ментальных моделей) - она существенно различается по качеству для разных языков. Продолжая аналогию с человеком - один "расслаблялся", дурака валял, и остался разнорабочим, другой учился, трудился, и теперь инженер. Социальный капитал у них разный.

(3) Далее получается (привязываюсь к терминологии Семенова):

а) Археоментальный язык - эпистема отсутствует (письменности нет). Языком покрывается функция обыденного общения и передача знаний через что-то вроде пословиц/поговорок, поэм, эпосов, в общем устного нарратива, который легко запомнить.
б) Палеоментальный язык - неграмотное простонародье продолжает использовать археоментальный вариант языка - простонародный диалект. Элита использует письменность - появляются эпистема и эпистемные языки. Среди последних - литературный язык, юридический язык, нотная запись, прочее такое. Соответственно, развитость палеоментального языка определяется в частности наличием развитой государственности (функция управления / администрации, юридическая сфера: кодексы законов и юридическая практика - прения в суде и прочее) и развитой литературы (литературные произведения и связанные с ними метафоры, идиомы, "смысл между строк" и прочее такое).
в) Неоментальный язык - в дополнение к предыдущему элита массово принимает "строгие" варианты эпистемного языка, обслуживающие логику и науку.

В этом плане уже можно выстроить развитость языков. Развитость палеоментальных языков определяются литературой и государственностью, при этом должен пополнятся соответствующий контент эпистемы, который должен быть интересным не только носителям языка, но и другим народам. Развитость неоментальных языков определяется наукой и философией – «строгими» текстами эпистемы, возможностью генерить соответствующий контент, значимый на мировом уровне.

В заключение интересно отметить тот факт, что современность потребовала всеобщей грамотности, что вытеснило из жизни археоментальный вариант языка вместе с соответствующей культурой. Произошло расширение зоны эпистемных языков на все общество, и формирование простонародных диалектов уже на базе литературного языка. «Строгие» же варианты эпистемных языков остаются достоянием элиты – недаром говорят о массовой «функциональной неграмотности» (это когда люди не могут соотнести информацию из разных источников, и сложить ее в единую картинку).

И еще: современность совпала с формированием «строгих» эпистемных языков, и похоже, что общества должны иметь такой язык в активе, чтобы оставаться современными. Малым языковым группам практически невозможно поддерживать широкий творческий дискурс на родном языке. В этом плане интересен опыт скандинавов и голландцев, которые сделали английский своим вторым языком.