Если не мы, то кто?

Анти-запад: Отсутствие смысла

Нашел связное выражение некой квинтэссенции того, что можно было бы определить как современный анти-западный миф (цитата отсюда):

«Историю пишут победители, поэтому Средневековье и феодализм оказались статичными и отсталыми. Протестанты, либералы, англосаксы (англичане и американцы) получили высший балл (“хорошие”, “прогрессивные”). Католики и православные, консерваторы и марксисты, реакционеры и революционеры — всем им выставлен “неуд”, ибо нет бога кроме Прогресса, и Англосакс — пророк его. Отсюда — миф о буржуазных революциях, о том, что конституционализм и республиканизм Нового времени — прямой наследник не средневекового устройства, а античного, который и является истинным. На самом деле, правда в том, что “демократия” и “республиканизм” античности по сути были формой олигархических режимов. Неудивительно, что победители капиталистической эпохи именно эту форму признали своей (она соответствовала им, была эффективной маской). Кроме того, в ходе социальной войны, которую их идеологи впоследствии представят как “буржуазные революции”, их противниками часто оказывались носители средневекового республиканства и конституционализма, порой более демократичных, чем античные (т.е. рабовладельческие!). Все это было заярлычено как “феодализм”, “отсталость” и “империя”, которая выражала интересы реакционных верхушек. В противовес этому нация–государство изображалось как воплощение воли большинства.

И это тоже миф, над разоблачением которого основательно потрудился Пьер Бурдье, который на примере французского государства убедительно показал: нация–государство есть фиктивное целое, фиктивный субъект. Реальными субъектами являются группы, активные меньшинства, навязывающие свою волю друг другу и населению в виде обществ, общего блага, “public authority” и т.д. А другие группы (интеллектуалы, учителя, ученые и т.д.) обслуживают этот процесс в своих интересах. Разумеется, Бурдье полемически обострил ситуацию, однако в том, что он говорил, есть большой резон. Нация–государство, действительно, выражает волю влиятельных активных меньшинств. И она делает и одновременно скрывает это тем более эффективно, чем больший продукт может привлечь извне (войны, колонии, неэквивалентный обмен). Иными словами, за успешными нациями–государствами скрываются империи нового типа. Как только они приходят в упадок, нация–государство тоже катится под откос: “Good bye, my love, good bye”.»

Особено интересна эскапада против национального государства второго абзаца. Не дружен А.Фурцев с логикой, однако. Из того, что субъектность социального организма определяется субъектностью его политической элиты отнюдь не следует фиктивность такой субъектности. Ведь и субъектность групп определяется субъектностью входящих в группы людей...

К тому же высказывания данного абзаца могут быть реплицированы для любого социального организма. Такая всеобщность делает данные высказывания незначимыми для конкретного вида государств, что являлось основной претензией данного абзаца.