Если не мы, то кто?

Россия: Об уме, воле и космосе, и одной из текущих проблем языка и общественного сознания

Вычитал тут как-то у Гоббса фрагмент:

Когда в душе человека попеременно возникают желания, отвращения, надежды и страхи в отношении одного и того же и одна за другой чередуются в нашем уме мысли о хороших и дурных последствиях его осуществления или неосуществления, так что иногда нас влечет к нему, а иногда мы испытываем отвращение, иногда мы питаем надежду быть способными осуществить его, иногда отчаиваемся или боимся сделать попытку к этому, - тогда вся сумма желаний, отвращений, надежд и боязни, чередующихся в нашей душе вплоть до того момента, когда оно будет или осуществлено, или сочтено невозможным, называется обдумыванием.

Обдумывание. Вот почему в отношении прошлых вещей не может быть никакого обдумывания, ибо они, очевидно, не могут быть изменены; не может быть также никакого обдумывания в отношении заведомо невозможных вещей или вещей, которые мы считаем невозможными, ибо людям ясно, что такое обдумывание бесполезно. Однако в отношении вещей невозможных, которые мы считаем возможными, может иметь место обдумывание. Называется оно обдумыванием (deliberation) потому, что это кладет конец нашей свободе (liberty) делать или не делать что-то сообразно нашему желанию или отвращению.

Это попеременное следование желаний, отвращений, надежд и страхов присуще всем другим живым существам не меньше, чем человеку, и, следовательно, животные также обдумывают.

О всяком процессе обдумывания говорят, что он кончился, когда то, что обдумывается или уже сделано, или сочтено невозможным; до этого же момента мы сохраняем свободу делать или не делать сообразно нашему желанию или отвращению.

По фрагменту видно, как тяжело было бедным переводчикам. В принципе такое интеллекуальное действие, как рефлексия по поводу способа достижения желаемого – оно вроде бы понятно (по крайней мере мне, да вижу и другим тоже понимаемо, даже у животных, как то отметил Гоббс, это есть), а вот отдельного слова под него на русском языке нет. Ребята конечно вывернулись, воткнули родовое понятие, сделав текст слабопонимаемым, но я сейчас не об этом. А о том, что важное интеллектуальное действие в российской культуре не выделено, не различено, (в отличие от) а следовательно, оно получается вроде и не важным.

Вот так и получается у нас, что народ будет всегда славить собаку Павлова вместо самого Павлова – как же – песик ведь симпатичненький такой, весь на виду, гавкает. А тот – грымза очкастая, пережиток капитализма брюзжащий, работать гад заставляет, перфекционист хренов. Как недоглядели с этой контрой-то?..

Но я – из уродов – и пил вчера за Королева (в отличие, опять же, от). Ибо именно он был и ум, и воля (тот самый пресловутый эпектасис), давшие нам космос.