Если не мы, то кто?

Элитное:

Спасибо shorec@lj, попал в очередной экспертный опрос. См., также здесь. Здесь по тому же поводу прошелся Кирилл Панкратов. Как завелось, вынесу лишь свою часть:

СС: Как вы можете охарактеризовать современную политико-управленческую «элиту» в стране, где живете?

Современная российская элита в массе своей поражена определенной «этической болезнью», которую я подробно описал ранее. Обозначенная там система личностных установок является доминирующим этосом российских элитных слоев, и характерна (а) принятием культа денег в очень интересной форме – в форме поклонения некоей магической субстанции – «баблу», (б) иррационализацией и биологизацией мировоззрения, «заколдовыванием» мира, (г) предельным элитизмом вплоть до расизма в части социального видения. «Бегство от рациональности» российской элиты результируется отсутствием у нее стратегического понимания, неприятием ею даже идеи о возможности некоего «общего блага», зашкаливающим эгоизмом, в том числе экономическим. На все это накладывается отсутствие уверенности в легитимности своего правления и связанного с ним социального порядка, отсутствие видения своего будущего в «этой стране». Как результат, ярлык «временщикИ-компрадоры» оказывается очень адекватным для доминирующего аспекта идентичности российской элиты, как политической, так и хозяйственной.

В чуть другом аспекте данный этос близок к этосу средневековой знати, что обусловливает и «извлечение ренты из своего социального положения» в качестве доминирующего экономического и властного мотива, и текущую архаизацию общественного сознания России.

Наряду с указанным выше доминирующим этосом неофеодала-временщикА в самом топе элиты прощупывается группа, которой хотелось бы вернуть страну в Современность / Модерн (откуда и идет термин «модернизация»). Данная группа ввиду своей политической влиятельности «наводит» на элитные слои этос модернизации – ведь ни один компрадор-архаизатор не хочет считаться таковым публично.

И взаимодействие множества вариантов указанных этосов в элитных слоях и обеспечивает все антропологическое богатство российской политики.

СС: Что оказывает большее влияние на принятие государственных решений: общественное мнение или мнение политической элиты?

Вследствие сказанного ранее Россия оказывается похожей на корабль в бурном море, управляемым пьяной (но довольно добродушной) шимпанзе с ограниченным каналом восприятия. Соответственно, принимаемые государственные решения очень ситуативны, и именно сложившаяся общественная обстановка фильтрует то, что может поучаствовать в жребии быть отобранным для принятия во внимание при выработке решения верхним уровнем российской власти. Так и получается, что и интересы людей, и интересы бизнеса, и интересы чиновничества «сверкают» в этом «казино» в качестве «влияющих» на итог, при наличии некого преобладания интересов правящего класса, естественно.

СС: Совместимы ли понятия классической демократии и государственное управление в современном мире узким элитарным слоем общества?

Напомню, что эгалитарность современных западных демократий – это относительно недавнее приобретение. До того долгое время все демократические политические системы были достаточно элитарны. Например, в 1824 году в США президента страны выбирали всего 3,5% населения.

Определяющее качество демократичности более связано со сменяемостью обобщенного начальства, чем с эгалитарностью политической системы. Именно в этом месте находится то общее, что было у демократических полисов, демократий начала Нового времени, и современных западных и восточных демократий.

СС: Чем может быть вызвана борьба политических элит и к чему может привести отсутствие консенсуса между ними?

Борьба элит происходит из несовпадения интересов элитных групп, она является движущей силой развития общества, и при ее ослаблении ниже какого-то уровня общество впадает в застой и загнивание. С другой стороны без политических механизмов воспроизводства целостности общества борьба элитных групп может привести к расколу и гражданской войне. Т.е. фактически для нормального существования общества энергию элитной борьбы следует держать в определенных пределах, не давая ей ни чрезмерно разгореться, ни достаточно остыть. Подобное саморегулирование элиты и является основным моментом элитного консенсуса, обеспечивающего существование общества и государства в его целостности и развитии.

Самый «тупой» и примитивный механизм воспроизводства целостности общества обеспечивается сильной личностью («Государство – это я!»), что порождает авторитарные политические системы. Наряду с этим существует и общинный механизм («Мы верны нашим богам, и едины в служению общему благу»), задающий основу коллегиальным формам принятия решений и обеспечения общественной целостности. Указанные два механизма могут существовать как по отдельности, так и вместе.

СС: Как вы себе представляете воспитание политической элиты и элитарное образование?

Принципы воспитания политической элиты давно известны. Главным образом они включают в себя воспитание уважения к общему благу и другим общим «богам» общества, тренировку навыков использования делиберативных практик согласования интересов и поиска компромиссов, стратегическое видение и умение формализовывать свои интересы, определение мотивационной модели других для лучшего их понимания. Наряду с этим обычно табуизируется нарушение общепринятых элитных социальных норм, а также и насилие, особенно насилие к «своим».

И затем, по результатам постоянной отбраковки нарушителей социальных табу, дополненной применением принципов меритократии к остающимся в претендентах на попадание в элитные слои, идет пополнение элиты общества. Так может быть обеспечено то качество элит, которым так славятся западные страны.