Если не мы, то кто?

Сага о справедливости

Написал тут маленькое эссе по справедливости – в его здорово порезали при публикации. Потому привожу исходник:

Понятие справедливость, как и многие другие обществоведческие понятия, гораздо лучше понимается через свое обратное - через понятие несправедливость. Несправедливость это чувство, которое вызывается в людях при управлении неравенством, которое осуществляется людьми, наделенными властью. Несправедливость достаточно легко усредняется по обществу, и она переживается обществом сильно, когда широкие слои населения находят управленческие практики по отношению к какому-либо аспекту своего бытия как очень несправедливые. Соответственно при уменьшении численности групп, переживающих применяемые к ним практики как несправедливые, или при ослаблении данного переживания, уровень несправедливости в обществе понижается.

Когда человек находит применяемую к нему практику воздействия как несправедливую? Этот вопрос хорошо осветил Аристотель, который определил обращение в обществе справедливым когда к равным относятся как к равным, а к неравным - как к неравным. Понятно, что ввиду сложности и многоаспектности социальной действительности данное простое правило очень трудно реализовать практически, но при выделении одного аспекта многое может упроститься. С другой стороны те рутины, которые реализуют справедливость в одном аспекте, могут быть совершенно несправедливыми в других аспектах. Потому самой грамотной политикой в части социальной справедливости оказывается постепенное и планомерное уменьшение самых вопиющих несправедливостей с тем, чтобы несправедливости, порождаемые вводимыми для этого новыми практиками, интегрально давали бы меньший эффект, чем был интегральный эффект от тех несправедливостей, которые данными практиками уменьшаются.

В качестве примера одного из самых простых аспектов для социальной несправедливости можно рассмотреть равенство людей в праве и по отношению к юридическим процедурам. Эволюция социумов практически показала, что наиболее продуктивными оказываются те общества, в которых люди постулируются равными в своих правах. И это уже стало стандартом - очень часто даже те общества, элиты которых внутренне третируют данное равенство, вынуждены скрывать этот свой игнор изощренной демагогией. Однако никакая демагогия не может аннулировать чувство несправедливости, возникающее у тех, кому элитарии регулярно демонстрируют свое превосходство на практике. Так и возникает простейшая линейка обществ с развитыми западными странами на одном конце, и странами вроде России на другом. И заметим, что страны с сословным устроением могут оказаться более справедливыми, чем те, у кого установка на правовое равенство людей оказывается лишь демагогией для введение в заблуждение как сторонних наблюдателей, так и собственных сограждан.

Так и получается, что уменьшение общественной несправедливости может быть результатом активности социума, которое ставит таковое в качестве одной из своих целей. И уже многие общества достигли в своих социальных практиках гораздо более высокого уровня справедливости, чем оно обеспечивается социальными рутинами российского социального порядка, так что нам безусловно есть куда двигаться в этом плане.

Дополнение о свободе и справедливости. Заметим, что одним из самых справедливых способов обозначения неравенства является свободное соревнование. «Чего возмущаешься неравенством? Сделай как я, и будешь равным мне!» - этот аргумент со стороны более сильного, более производительного, сразу же выбивает основу недовольства слабых имеющимся распределением. Однако этот аргумент не будет работать в случае внешних ограничений свободной конкуренции, ибо если нет возможности показать свою силу, то ее показать и не удастся. Естественные ограничения при этом задаются емкостью рынка (ну не может квартал прокормить двух булочников, потому и не будет в нем второго при нормальном устроении жизни), или уменьшением количества социальных мест вверху социальной пирамиды – часто приходится при найме персонала выбирать кого-то одного из множества равных. Но для большинства людей естественных ограничений нет – и потому свобода здорово помогает в плане уменьшения несправедливости.