shurigin@lj

…Есть большой, крепкий дом.
Крепкий достатком, традициями, историей.
Но неожиданно хозяина этого дома сразила неизвестная болезнь.
Очень возможно, что его отравили лукавые немцы, которые обещали открыть ему секрет философского камня и обобрали до нитки, но другие говорят, что он просто надорвался, взявшись на спор перетащить гору к соседу Магомеду…
Никто не знает что делать. Никто раньше не сталкивался с такой болезнью. Все охвачены паникой и ужасом.
Дом наполнен какими-то странными персонажами. На кухне дрыхнет лекарь – проходимец, который третий день пёт без просыпа и требует денег на опохмел.
Дальние родственники, появившиеся из хрен знает какого захолустья, вырядившиеся не то на свадьбу, не то на Пасху, деловито свежуют во дворе хозяйскую скотину.
Какие-то нищие, калики, перекати- поле заунывно тянут молебны под окнами, ожидая медного гроша или каравая. Домочадцы с растерянными, потухшими лицами мечутся между кроватью больного и стремительно разрушающимся вокруг миропорядком. Между надеждой и отчаянием.
И тут неожиданно в доме появляется спокойный деловой человек. Он знает что делать. Он даёт подзатыльник уборщице за то, что развела у постели больного такую грязь. Заставляет убраться около него, самолично поправляет больному подушку, проверяет пульс, расправляет бельё и помогает, наконец, облегчённо вытянуться на нём.
Отталкивает от больного набежавших соседей-проходимцев, стаскивавших с него по-тихому шерстяные носки. Выгоняет их взашей.
Он меряет шагами комнату, о чём-то тихо шепчется с полупьяным лекарем, успокаивающе гладит родных, стыдит перепачканную кровью родню во дворе, кидает монету нищим.
И наступает момент, когда все вокруг вдруг понимают, что это и есть тот, кого они так долго ждали, что вот он человек, который им поможет, который вернёт порядок вещам и восстановит мир.
Любые его просьбы исполняются молниеносно. Его желания угадываются ещё в глазах. Он ищет глазами стул, а тот уже за его спиной. Он облизал сухие губы, а к нему уже тянется ковшик с квасом. Он бросил взгляд за окно и, надоедливый хор нищих замолкает на полуслове. Всё ради волшебства, которое вот-вот, наконец, свершится. Но он всё медлит и медлит, словно чего-то ждёт…
И, наконец, кто-то, с лицом высвеченным надеждой, спрашивает:
- Да кто же вы, батюшка? Откуда вы такой?
И, скромно потупив глаза долу, маленький аккуратный человек в строгом тёмном плаще тихо отвечает:
- Я из похоронного бюро…