|
|
Пишет krylov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} krylov)@ 2007-06-17 02:41:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
о русской "жестокости"
Хороший комментарий![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
kare_l@lj к предыдущему постингу о Горьком. Который пишет в своей статье:
Максим на это замечает:
Следует иметь в виду, что Горький - скорее всего, еврей, поставленный "корчить русского" и от этого особенно русских ненавидящий - очень хорошо "понимал это дело". Евреи - народ чудовищно жестокий, самый жестокий из "умных" народов - очень боялись, что русские сделают с ними хотя бы крохотную часть того, что они делали с русскими. Более того, они боялись этого заранее - когда только ЗАДУМАЛИ сделать с русскими то, что сделали. Достаточно почитать дореволюционную прессу, чтобы понять - люди собрались совершить чудовищное преступление и заранее боятся, что когда-нибудь придётся ответить.
Евреям, в принципе, не впервой истреблять "сок народов". За ними след кровавый стелется ещё с иранских времён. Но это было давно. А тут - снова сделать "пурим", перерезать лучших. "Может ведь и не проканать", "и что тогда с нами будет". И заранее визг - о "чудовищной жестокости диких русских". Визг искренний, страшно ведь.
А вот когда убедились, что не страшно - пустили русскую элиту на мясо, и это сошло с рук - визгу стало заметно меньше, зато презрение выросло до неимоверности. Но в глубине души осталось: "когда-нибудь придётся ответить". И посреди тонкого глумления иногда пропискивает - "вспомнят, придут за детьми, за внуками". "Борода, топор". И визг - "недорезали".
)(
Хороший комментарий
kare_l@lj к предыдущему постингу о Горьком. Который пишет в своей статье:думаю, что русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости, хладнокровной и как бы испытывающей пределы человеческого терпения к боли, как бы изучающей цепкость, стойкость жизни.
Максим на это замечает:
Прелесть.
Особенно примечательно то, как упоминается "жестокость" русских в связи с Гражданской войной, вскрытием мощей и т.д.
В книге Эрде "Горький и революция" (1922 год, Берлин) приводятся такие слова из обращения Горького к большевисткому правительству (по поводу того, что убийствами, пытками, осквернением святынь занимаются евреи):
"Неужели у большевиков нет возможности найти для этих в общем-то "правильных" дел русских же и делать все это русскими руками. Ведь русские, - сообщает он с тревогой, - злопамятны. Они будут помнить о еврейских преступлениях веками."
А вот, что пишет в своих "Записках" сын литературного приятеля Горького - Н.Г.Михайловского.
Речь идет о разговоре с молодой чекисткой:
"...эта девятнадцатилетняя еврейка, которая все устроила, с откровенностью объяснила, почему все чрезвычайки находятся в руках евреев. "Эти русские - мягкотелые славяне и постоянно говорят о прекращении террора и чрезвычаек",- говорила она мне: "Если только их допустить в чрезвычайки на видные посты, то все рухнет, начнется мягкотелость, славянское разгильдяйство и от террора ничего не останется. Мы, евреи, не дадим пощады и знаем: как только прекратится террор, от коммунизма и коммунистов никакого следа не останется. Вот почему мы допускаем русских на какие угодно места, только не в чрезвычайку....
При всем моральном отвращении ... я не мог с ней не согласиться, что не только русские девушки, но и русские мужчины - военные не смогли бы сравниться с нею в ее кровавом ремесле. Еврейская, вернее, общесемитская ассировавилонская жестокость была стержнем советского террора.." (Г.Н. Михайловский. "Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914-1920")
Следует иметь в виду, что Горький - скорее всего, еврей, поставленный "корчить русского" и от этого особенно русских ненавидящий - очень хорошо "понимал это дело". Евреи - народ чудовищно жестокий, самый жестокий из "умных" народов - очень боялись, что русские сделают с ними хотя бы крохотную часть того, что они делали с русскими. Более того, они боялись этого заранее - когда только ЗАДУМАЛИ сделать с русскими то, что сделали. Достаточно почитать дореволюционную прессу, чтобы понять - люди собрались совершить чудовищное преступление и заранее боятся, что когда-нибудь придётся ответить.
Евреям, в принципе, не впервой истреблять "сок народов". За ними след кровавый стелется ещё с иранских времён. Но это было давно. А тут - снова сделать "пурим", перерезать лучших. "Может ведь и не проканать", "и что тогда с нами будет". И заранее визг - о "чудовищной жестокости диких русских". Визг искренний, страшно ведь.
А вот когда убедились, что не страшно - пустили русскую элиту на мясо, и это сошло с рук - визгу стало заметно меньше, зато презрение выросло до неимоверности. Но в глубине души осталось: "когда-нибудь придётся ответить". И посреди тонкого глумления иногда пропискивает - "вспомнят, придут за детьми, за внуками". "Борода, топор". И визг - "недорезали".
)(
