"Я"
Что такое «Я», понимается разными людьми — не говоря уже о народах и поколениях — сильно по-разному.

Сейчас большинство известных мне людей понимает «Я» — своё и чужое — в двойном значении «расходуемый ресурс» и «помойка». То есть как бензобак с «силами и желаниями» (желание — это разновидность силы), которые «двигают человеком». То есть из «Я» можно черпать силу, — чтобы расходовать её всякую херню, в основном «по работе» и «для общения». И куда можно сливать всякую вонючую дрянь, как правило из тех же источников. Типа — надо работать, из «Я» зачерпывается инстинкт самосохранения и заливается в трубы с пометками «надобно денежку, ап» и «начальство рассердится, ой». Понятно, что инстинкт самосохранения тратится, но это же ничего, его ведь там много… В другую воронку сливаются усталость, раздражение, проглоченные обиды, и всяческая фрустрация. «Надо морду держать», «не показывать». Потом, конечно, оно на морде всё выступит, но это потом, а оно когда ещё будет. «А сейчас давай-давай»: выправляй на харе лыбочку и беги-беги за денежкой.

Разумеется, такое отношение к своему «Я» предполагает и такое же отношение к «Я» чужому. Хорошо ведь, когда можно украсть из чужого бака, и слить в чужую помойку. Особенно когда окружающие не очень-то этому и сопротивляются: «ну, бери», «ладно, лей». Правда, это несопротивление молчаливо предполагает, что и ты в свою очередь подставишь патрубок, и эта очередь наступит довольно скоро. «Круговорот веществ в человеческой природе», ага.

В результате бензина в баке остаётся всё меньше, а помоев — всё больше. Черпаешь, черпаешь, а там только вонючая жижа, от которой двигатель чихает и пердит, а не едет. «Всё заебало, ничего не хочу». Попытка слить всё содержимое («наплюю на всё и поеду в отпуск», в более радикальном варианте — «психоанализ пройти») плоха тем, что сливается в основном бензин, а липкие помои остаются на стенках бака.

При этом сам образ бензобака и помойки – это «одна из возможных интепретаций», порождаемых «употреблением». «Я» можно использовать по-другому – и, соответственно, иначе его понимать.

Тут есть всякие варианты. Начиная от тотального отрицалова («Я» есть то, что надо преодолеть») и кончая всякими «эгоизмами» и «гедонизмами» («Я» - это моя пу-у-усечка, которую надо посадить на бархатную подушечку и всячески баловать вку-у-усненьким»). Правда, довольно часто выясняется, что отрицалово отрицает совсем не «Я», а то, что за него ошибочно принимается – а ненавистное эго как раз и возглавляет весь этот крестовый поход (ибо оно всегда готово возглавить любое перспективное мероприятие психики). То же самое можно сказать и про «пусечку»: чаще всего на бархатную подушку сажается не «Я», а какой-нибудь мелкий комплекс (что и неудивительно – сколько-нибудь полноценное «Я» обычно на подушке обычно не умещается или даже её продавливает, а подушечку-то жалко).

Что касается меня, то я отношусь к своему эго как к «зоне персональной ответственности», к «своему участку работы». Это что-то такое, о чём «никто, кроме меня, не позаботится» (или позаботится так, что лучше бы не пытался). Другие эго воспринимаются мной так же. Воровать доски с чужого участка нехорошо, но ещё хуже позволять воровать доски со своего участка, особенно если ворующий собирается топить ими печку, а доски палисандровые. Впрочем, если доски гнилые - пусть тянет, мне же меньше хлопот. Помойку нужно держать подальше от кладовки и ни в коем случае их не путать. Внешний вид соседних участков меня волнует меньше, чем моего собственного, но всё-таки волнует, потому как хороший дом в окружении развалюх не смотрится, да и простоит в таком виде недолго… И в любом случае: живу я здесь, и за этот кусок земли отвечаю перед собой, детьми и матерью-историей. «Мы должны прилежно трудиться, убирая его, чтобы на нём не было пыли и грязи» (с) монах Шенсю.

)(