|
|
Пишет krylov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} krylov)@ 2008-08-25 19:27:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Гастрополитика. Фуа-гра, рыбная нарезка и прочие idola tribus
Про благотворительный вечер в «Неве» уже пошли легенды. В частности, народ горячо обсуждает лукулловы пиры, которые закатывали там патриоты.
Ну что ж. Пиры и в самом деле были. Владимир Тор, администратор и шеф-повар ресторана «Белая Гвардия» (что в кинотеатре «Нева»), устроил своим друзьям скромный ужин. С фуа-грой, пармской ветчиной и хорошим вином.
Всякие наши недоброжелатели из разных политических сект почему-то решили, что это нас неким образом дискредитирует.
В зависимости от направленности секты, дискредитацию видят в разном.
Либералы и прочие изряднопорядочные, сами большие любители гусиной печёнки, искренне возмутились тем, что русские посмели есть заповеданную им пищу. Они вспринимают все эти вкусности как нечто идеологически окрашенное. У Священного Запада копирайт на фуагру и вообще «на всякую радость и удовольствие». Даже нет, не копирайт. Это как причастие: его имеют право вкушать только верующие. Как смеет русский человек, хулящий нечистыми устами Саакашвили, Новодворскую, Кондолизу Райс и т.п., в те же уста метать пищу этих богов? «Недопустимо, нечисто».
С другого края подтягиваются патриоты старого обряда, имперцы, антинационалисты, а также просто затюканные и зашуганные люди. Которые уверены, что истинно русский человек должен жрать говно на помойке, заливаясь из горла водярой-матушкой, а если вдруг человек отказывается от такого меню - так, значит, его «прикормили», «купили» и «используют».
В отличие от либеральной веры в копирайт на фуа-гру, эта святая вера в то, что человека можно купить за еду, заслуживает несколько большего сочувствия. Ибо мы тут имеем дело с невротическим комплексом, идущим из советского прошлого.
Советский строй имел, наверное, много достоинств, особенно для привилегированной (то есть нерусской) части населения СССР. Но вот русских он изуродовал очень сильно.
Взять ту же тему еды – воистину проклятую.
Голода в позднем СССР не было. Но русским нельзя было поесть ВКУСНО. Вся еда была невкусной, убийственно, тяжело невкусной - как бывает "убийствено некрасивая женщина". Вкусные кусочки перепадали разве что в "продуктовых заказах" (само существование которых в развитой стране - дикий срам), да и то нечасто. Общий же фон был чудовищным. Начиная с детсадовского супчика, воняющего тряпкой, и кончая больничной кашкой-размазнёй, на которую смотреть-то страшно, не то что есть – всю свою жизнь русский советский человек ел мерзкое, поганое, склизское, клейкое, вонючее, блевотное.
Впрочем, не вся еда была такова. Советский хлеб, советское молоко - сейчас в продаже нет ничего близкого советскому нарезному батону... Но жить на хлебе и молоке может только монах, а советские люди монахами всё-таки не были. Но всё то, что требовало готовки, было невыразимо гнусным. "Кошки такого не ели".
Неудивительно, что немалое количество людей ненавидело и ненавидит «эту страну», так сказать, желудочно. «Тут нас тошнёй травили, не забудем - не простим».
На то, надо сказать, были причины, начиная от идеологических (советская идеология «для русских» и вкусная еда были абсолютно несовместимы, о чём я уже как-то писал) и кончая экономическими.
Например, все предприятия общественного питания были кровно заинтересованы в том, чтобы готовить отвратно. Чтобы как можно больше непрожёванных кусков оставалось на каждой тарелке. Эти куски шли в прикреплённые подсобные хозяйства, на корм поросятам – с чего предприятия имели свою выгоду, в том числе и мясом тех же поросят. Для того, чтобы делать еду тошнотворной, не выходя за пределы ГОСТов, разрабатывались даже специальные антикулинарные приёмы, изучение которых повергло бы, наверное, в шок и трепет любого культуролога. Например, знаменитый коричневый мясной соус: не то чтобы он был горьким или кислым, но вкус его был настолько омерзителен, что только очень голодный человек мог запихнуть в себя жилистое "рагу", им политое. Обильные объедки шли в бак – к вящей радости свинок… А чего вы хотели? «Гримасы хозрасчёта».
Но это всё лирика. Так или иначе, «вкусно поесть» - это было почти недостижимым счастьем для советского русского. Неудивительно, что за вкусную еду люди готовы были буквально на всё.
И все это знали. За собой, за ближними. У людей, даже заставших советские времена самым краешком, в подкорке уже намертво прошито: за вкусняшку продают всё. Маму, папу, Родину. Кстати, и продали – «державу» начали сдавать за копеечные канапешечки на посольских фуршетах. «С того и начиналось».
Отсюда и дикий страх перед ПРИКОРМОМ. Не перед подкупом, не перед совращением (обычные западные соблазны - «деньги и женщины»), нет же – перед шампуром, бутербродиком, рюмашечкой! Потому что «соблазн неодолимейший».
Это и сейчас в подкорке сидит. Казалось бы, сколько времени прошло – ан нет, всё шугаются.
Дело доходит до смешного. Я помню, как причитали по поводу одного вполне невинного вечера, устроенного Стасом Белковским. Если интересно, наберите в Яндексе слова «Белковский» и «рыбная нарезка». Визг «прикорми-и-и-и-и-ли!» разлетался по всему виртуальному пространству. И не надо говорить, что то была «метафора». Нет, цеплял сам образ красной рыбочки. Умом-то люди понимали, что та красная рыба стоит теперь недорого – но советская болячка зудела: «еда, еда, вкусная еда, два кусочЕка колбаски, продались, продались».
Эта дикая тоска по ВКУСНОМУ, и одновременно дикий страх перед ним, восприятие его как чего-то запретного, порождает в наши дни (когда с «вкусняшками» стало несколько проще) особый вид патриотизма, довольно часто сопрягающегося с имперскостью и фофудьёй. Связан он с представлением о том, что людишки, возжелав вкуснятинки, тем самым «предали идеалы». Поэтому всё вкусное, красивое, хорошее нужно запретить и истребить. Народ должен жить тяжёлой, навозной жизнью, корячаясь и не разгибаясь, рвя жилушки в каком-нибудь очередном «имперском проекте», варя в котлах мёрзлую брюкву, запивая водкой, и не ведая вовсе никакой этой ихней проклятой фуа-гры, от которой все беды.
В общем, нам предлагается такой выбор. Либо пойти в дорогущий ресторан, заказать там фуа-гру у специального французского повара, оставить там все свои деньги, после чего восполнить нехватку, продав кусочек Родины, «ибо чем же ещё торговать». Либо – мёрзлая картошка, водка «Золотой корень», пьяное рыгание и самобытность.
А ведь можно просто купить продукты. И приготовить. Ту же фуа-гра. «Опора на собственные силы». Иногда очень правильный путь.
Возьмём тот же ужин. Готовил его лично администратор и повар ресторана «Белая Гвардия» Владимир Тор. Как вы, наверное, догадываетесь, это влияет на цену. Потому что большая часть запредельной цены на ту же фуа-гру – это именно что «специальный французский повар» и прочие понты. Вот, кстати, сколько стоил тот ужин и что на нём подавали.
В целом. Мы – русские националисты – не обещаем ничего такого, чего сами не хотим или не умеем. Мы не обещаем лазерных танков, орбитальных монастырей, даже крематориев и гор трупов. Извините, за этим не к нам. Мы хотим, чтобы русские были сильными, богатыми, свободными, довольными и счастливыми. «Всего-то».
И мы работаем в этом направлении уже сейчас, до пресловутого «прихода к власти». Тор, например, держит самые низкие в Москве цены на фуа-гру. Сходите, проверьте.
Кстати. Сейчас мы обсуждаем программу следующего вечера. В том числе и в плане угощений. Я, например, подумываю встать за стойку и поугощать дорогих гостей коктейлями собственного сочинения.
)(
Развратясь, они потребовали супу.
«Новый Сатирикон»
«Новый Сатирикон»
Про благотворительный вечер в «Неве» уже пошли легенды. В частности, народ горячо обсуждает лукулловы пиры, которые закатывали там патриоты.
Ну что ж. Пиры и в самом деле были. Владимир Тор, администратор и шеф-повар ресторана «Белая Гвардия» (что в кинотеатре «Нева»), устроил своим друзьям скромный ужин. С фуа-грой, пармской ветчиной и хорошим вином.
Всякие наши недоброжелатели из разных политических сект почему-то решили, что это нас неким образом дискредитирует.
В зависимости от направленности секты, дискредитацию видят в разном.
Либералы и прочие изряднопорядочные, сами большие любители гусиной печёнки, искренне возмутились тем, что русские посмели есть заповеданную им пищу. Они вспринимают все эти вкусности как нечто идеологически окрашенное. У Священного Запада копирайт на фуагру и вообще «на всякую радость и удовольствие». Даже нет, не копирайт. Это как причастие: его имеют право вкушать только верующие. Как смеет русский человек, хулящий нечистыми устами Саакашвили, Новодворскую, Кондолизу Райс и т.п., в те же уста метать пищу этих богов? «Недопустимо, нечисто».
С другого края подтягиваются патриоты старого обряда, имперцы, антинационалисты, а также просто затюканные и зашуганные люди. Которые уверены, что истинно русский человек должен жрать говно на помойке, заливаясь из горла водярой-матушкой, а если вдруг человек отказывается от такого меню - так, значит, его «прикормили», «купили» и «используют».
В отличие от либеральной веры в копирайт на фуа-гру, эта святая вера в то, что человека можно купить за еду, заслуживает несколько большего сочувствия. Ибо мы тут имеем дело с невротическим комплексом, идущим из советского прошлого.
Советский строй имел, наверное, много достоинств, особенно для привилегированной (то есть нерусской) части населения СССР. Но вот русских он изуродовал очень сильно.
Взять ту же тему еды – воистину проклятую.
Голода в позднем СССР не было. Но русским нельзя было поесть ВКУСНО. Вся еда была невкусной, убийственно, тяжело невкусной - как бывает "убийствено некрасивая женщина". Вкусные кусочки перепадали разве что в "продуктовых заказах" (само существование которых в развитой стране - дикий срам), да и то нечасто. Общий же фон был чудовищным. Начиная с детсадовского супчика, воняющего тряпкой, и кончая больничной кашкой-размазнёй, на которую смотреть-то страшно, не то что есть – всю свою жизнь русский советский человек ел мерзкое, поганое, склизское, клейкое, вонючее, блевотное.
Впрочем, не вся еда была такова. Советский хлеб, советское молоко - сейчас в продаже нет ничего близкого советскому нарезному батону... Но жить на хлебе и молоке может только монах, а советские люди монахами всё-таки не были. Но всё то, что требовало готовки, было невыразимо гнусным. "Кошки такого не ели".
Неудивительно, что немалое количество людей ненавидело и ненавидит «эту страну», так сказать, желудочно. «Тут нас тошнёй травили, не забудем - не простим».
На то, надо сказать, были причины, начиная от идеологических (советская идеология «для русских» и вкусная еда были абсолютно несовместимы, о чём я уже как-то писал) и кончая экономическими.
Например, все предприятия общественного питания были кровно заинтересованы в том, чтобы готовить отвратно. Чтобы как можно больше непрожёванных кусков оставалось на каждой тарелке. Эти куски шли в прикреплённые подсобные хозяйства, на корм поросятам – с чего предприятия имели свою выгоду, в том числе и мясом тех же поросят. Для того, чтобы делать еду тошнотворной, не выходя за пределы ГОСТов, разрабатывались даже специальные антикулинарные приёмы, изучение которых повергло бы, наверное, в шок и трепет любого культуролога. Например, знаменитый коричневый мясной соус: не то чтобы он был горьким или кислым, но вкус его был настолько омерзителен, что только очень голодный человек мог запихнуть в себя жилистое "рагу", им политое. Обильные объедки шли в бак – к вящей радости свинок… А чего вы хотели? «Гримасы хозрасчёта».
Но это всё лирика. Так или иначе, «вкусно поесть» - это было почти недостижимым счастьем для советского русского. Неудивительно, что за вкусную еду люди готовы были буквально на всё.
И все это знали. За собой, за ближними. У людей, даже заставших советские времена самым краешком, в подкорке уже намертво прошито: за вкусняшку продают всё. Маму, папу, Родину. Кстати, и продали – «державу» начали сдавать за копеечные канапешечки на посольских фуршетах. «С того и начиналось».
Отсюда и дикий страх перед ПРИКОРМОМ. Не перед подкупом, не перед совращением (обычные западные соблазны - «деньги и женщины»), нет же – перед шампуром, бутербродиком, рюмашечкой! Потому что «соблазн неодолимейший».
Это и сейчас в подкорке сидит. Казалось бы, сколько времени прошло – ан нет, всё шугаются.
Дело доходит до смешного. Я помню, как причитали по поводу одного вполне невинного вечера, устроенного Стасом Белковским. Если интересно, наберите в Яндексе слова «Белковский» и «рыбная нарезка». Визг «прикорми-и-и-и-и-ли!» разлетался по всему виртуальному пространству. И не надо говорить, что то была «метафора». Нет, цеплял сам образ красной рыбочки. Умом-то люди понимали, что та красная рыба стоит теперь недорого – но советская болячка зудела: «еда, еда, вкусная еда, два кусочЕка колбаски, продались, продались».
Эта дикая тоска по ВКУСНОМУ, и одновременно дикий страх перед ним, восприятие его как чего-то запретного, порождает в наши дни (когда с «вкусняшками» стало несколько проще) особый вид патриотизма, довольно часто сопрягающегося с имперскостью и фофудьёй. Связан он с представлением о том, что людишки, возжелав вкуснятинки, тем самым «предали идеалы». Поэтому всё вкусное, красивое, хорошее нужно запретить и истребить. Народ должен жить тяжёлой, навозной жизнью, корячаясь и не разгибаясь, рвя жилушки в каком-нибудь очередном «имперском проекте», варя в котлах мёрзлую брюкву, запивая водкой, и не ведая вовсе никакой этой ихней проклятой фуа-гры, от которой все беды.
В общем, нам предлагается такой выбор. Либо пойти в дорогущий ресторан, заказать там фуа-гру у специального французского повара, оставить там все свои деньги, после чего восполнить нехватку, продав кусочек Родины, «ибо чем же ещё торговать». Либо – мёрзлая картошка, водка «Золотой корень», пьяное рыгание и самобытность.
А ведь можно просто купить продукты. И приготовить. Ту же фуа-гра. «Опора на собственные силы». Иногда очень правильный путь.
Возьмём тот же ужин. Готовил его лично администратор и повар ресторана «Белая Гвардия» Владимир Тор. Как вы, наверное, догадываетесь, это влияет на цену. Потому что большая часть запредельной цены на ту же фуа-гру – это именно что «специальный французский повар» и прочие понты. Вот, кстати, сколько стоил тот ужин и что на нём подавали.
В целом. Мы – русские националисты – не обещаем ничего такого, чего сами не хотим или не умеем. Мы не обещаем лазерных танков, орбитальных монастырей, даже крематориев и гор трупов. Извините, за этим не к нам. Мы хотим, чтобы русские были сильными, богатыми, свободными, довольными и счастливыми. «Всего-то».
И мы работаем в этом направлении уже сейчас, до пресловутого «прихода к власти». Тор, например, держит самые низкие в Москве цены на фуа-гру. Сходите, проверьте.
Кстати. Сейчас мы обсуждаем программу следующего вечера. В том числе и в плане угощений. Я, например, подумываю встать за стойку и поугощать дорогих гостей коктейлями собственного сочинения.
)(
