Старость?
Старик Стругацкий сетует:

— Должна ли была Россия начинать военную операцию в Южной Осетии или существовал другой выход?
— Не могу представить себе государства, которое в создавшейся ситуации поступило бы иначе. Разве что где-нибудь не в этой жизни. Другое дело последствия. Авторитарному государству вредны маленькие победоносные войны. Они дают ему право одерживать сколь угодно крутые победы над собственной экономикой и вообще над собственным народом. Боюсь, все наши надежды на либерализацию теперь окончательно развеялись в прах. [...]

— То есть на «медведевскую оттепель» вы больше не надеетесь?
— Нет. Никаких иллюзий. Впереди Большое Огосударствление и Решительная Милитаризация со всеми вытекающими отсюда последствиями касательно прав и свобод. Оттепель закончилась не начавшись.

В середине - то же самое.

Я просматривал текст вполглаза и потому поймал себя на мысли, что эти ламентации речи вызвают у меня недоумение. Не раздражение, не возмущение - именно недоумение. "Что-то не так".

И в какой-то момент понял, что Стругацкий - человек вообще-то уважаемый, со связями, "общественая фигура" - воспринимает себя лично и всех остальных, не облечённых властными полномочиями людей, как абсолютно пассивных наблюдателей. С которыми "что захотят, то и сделают". Они могут лишь надеяться на милость - или отчаиваться по поводу её отсутствия. Дадут "либерализацию" - не дадут "либерализации". Как перед советским прилавком: то ли выбросят мясо без костей, то ли кости без мяса, то ли вообще ни шиша не выбросят. "И ничего ты тут не попишешь".

Меж тем, Стругацкий - лично - имеет очень значительный публичный политресурс. У него есть не просто читатели, а поклонники и фанаты. Которые восприимают его слова если не как речи гуру, то, как минимум, в качестве серьёзного аргумента. В том числе и "люди наверху". Тот же Медведев Стругацких наверняка читал. "И вообще".

При этом надавить на него невозможно. Он старенький, не бедный, всероссийски уважаемый, в плохом не замешан. Его буквально не за что уцепить - даже если сильно захотеть. Разве что полонию коварно сыпануть (хотя кому это нужно, но допустим), но в таких летах уже как-то поздно бояться смерти.

Так вот. При таких-то раскладах логичнее не ныть, что "не дадут теперь либерализма", а его делать явочным порядком. Хотя бы - сформулировать чётко, каких свобод он лично хочет, и начать подписывать на это людей. Заявить - "меня, Бориса Натановича, крайне беспокоит перспектива сворачивания таких-то и таких-то возможностей и перспектив, и отсутствие реализации таких-то и таких-то прав и свобод". Подписать под это коллег по перу из числа несцыкливых и разделяющих убеждения. Создать фонд "Фантасты за свободу" или что-то в это духе. Выступать, говорить. Требовать от властей хотя бы словесных реверансов в сторону либеральных ценностей, а потом это припоминать при каждом удобном случае. Кому надо - намекнуть, что в случае чего готов пойти на митинг и обняться с Каспаровым (а это заметно прибавит дурацкому Каспарову рейтинга). Вписываться за конкретные ситуации и конкретных людей. И так далее - набор методик отлично известен.

От него самого, кстати, никакой особой активности не потребовалось бы. "Всё организуют", учитывая хорошо простроенный аппарат тусовки.

И где? "Всё, не дадут, пропали надежды, опять будет как всегда, и никогда не будет как лучше".

Оговорюсь. Мне крайне неприятны нынешние воззрения Бориса Стругацкого. Но почему он ничего не делает для того, чтобы эти самые воззрения хоть чуточку защитить?

Впрочем, вполне может быть, ему этого просто не очень хочется. Не верит он ни в какие либеральные ценности. То есть, может, и верит - но не в то, что их отстаивание кому-то поможет. Ну, говорит он про "либеральные ценности", потому что уже двадцать лет говорит. А сам думает - "пофиг". "И то пофиг, и это пофиг". "Гевел гаволим - кулой гевел". "И нет ничего нового под солнцем".

Ну вот Лем к концу жизни тоже стал смотреть на всякие идеалы с подобной точки зрения. Правда, темперамента у него оказалось больше. Уже ничего не писал литературного, а злобные фельетоны всё-таки кропал.

) оправляюсь спать, "такой день" (