Басни Крылова. Муравей и Стрекоза
- Ну что, — сказала Стрекоза, постукивая длинными изящными лапками по грубому деревянному столу. — У меня к тебе разговор, мужик.

- Ты того, повежливее, — буркнул Муравей, недовольно поводя усиками.

- Извини, председатель, — Стрекоза дружелюбно развела жвалы.

- Какой я тебе председатель? — начал было Муравей, но осёкся.

- Ну я уж не знаю, какой ты председатель, — дожала Стрекоза. — Кстати, налей, что-ли, даме…

Муравей злобно зыркнул буркалами.

- Буду я ещё… — начал было он, но решил всё-таки не выёживаться раньше времени. Ссориться со Стрекозой сходу было неумно. Поэтому он, кряхтя, полез под стол и достал банку с тлиным молочком.

- Так себе, — сообщила Стрекоза, пригубив напиток. — Ну да ладно, не в московском кабаке сидим.

- Срать я хотел на твою Москву, — начал было Муравей, но Стрекоза его оборвала.

- Только, пожалуйста, деревенщину не строй из себя. Ты всё-таки Тимирязевку закончил. И квартирка у тебя на Цветном, трёшечка.

Муравей решил попозже выяснить, кто спизднул про квартиру, а пока промолчать.

- В общем, — продолжила Стрекоза, — я к тебе за помощью. Мне нужно перекантоваться до весны.

- Твои проблемы, — пожал хитиновыми плечами Муравей.

- Нет, твои, — заявила Стрекоза, подливая себе тлиного молочка. — Давай обозначим позиции. Ты — председатель колхоза…

- Нет уже никакого колхоза, — Муравей щёлкнул челюстями.

- Колхоза нет, — легко согласилась Стрекоза, — а председатель есть. Или как? Ты решаешь вопросы по селу или нет?

- Допустим, решаю, — Муравей выпил, не чокаясь. — Тебе-то что?

- А то, — напомнила Стрекоза, — что наше драгоценное село никому нахуй не всралось. Агрокомплекс сдох…

- Чё ты понимаешь, — оборвал Муравей.

- Уж не беспокойся, — нехорошо улыбнулась Стрекоза. — Я много чего понимаю. Местная, как-никак. Так вот, у нас полная жопа. Такая жопа, что ребята из Россельхозбанка тебя послали далеко и надолго, когда ты к ним за кредитом припёрся.

- Они условия поставили, — напустил туману Муравей.

- Условия? — прищурилась Стрекоза. — Все ставят условия, жизнь такая. А вот как ты пролетел мимо федеральной программы помощи селу?

Муравей стушевался: история была и в самом деле глупая, и вспоминать её было неприятно.

- Тебе чего надо? — перевёл он разговор на насущное

- Я тебе скажу, только ты меня сначала послушай, — нажала Стрекоза. — Короче, мимо программы мы пролетели. И как с губером посрались, тоже не будем…

- С губером у нас всё в порядке, — набычился Муравей.

- Ой, ну не надо, — Стрекоза подлила себе ещё тлиного. — Он тебя с прошлой весны не принимает. А долги? Долги чем закрывать?

Муравей снова промолчал, не желая вдаваться в неприятное.

- Короче, председатель, — закончила Стрекоза, — мы в полной жопе. У тебя есть один-единственный успешный проект. И это — я.

- И что я с тебя имею? — скривился Муравей.

- Ты бы всё имел, — напомнила Стрекоза, — если б тогда повёл себя по-нормальному.

- Ну, — Муравей почесал лапкой потылицу. — И ты меня тоже пойми.

- Да понимаю, — Стрекоза повела крылом. — Какая-то фифа устраивает фольклорный фестиваль, да кому это надо… Помнишь, как ты мне Дом Культуры сдавать не хотел?

- Я бы сдал, — Муравей насупился.

- Помню, помню. «Дашь — дам». Извини, дорогой, я этим местом не торгую. Я пою. Между прочим, неплохо. У меня голос.

Муравей поморщился. Фольклор он считал мудотенью, решительно предпочитая ему репертуар «Радио Шансон». Но москвичи и в самом деле велись на дурацкие завывания Стрекозы. Поэтому он просто кивнул.

- Помнишь летний фестиваль народной песни? — нажимала Стрекоза. — Тогда из Москвы народу было море…

- Нихуя особенно не было, — попытался было перейти в контратаку Муравей.

- Да ты со счетоводом потом неделю бухал, — напомнила Стрекоза. — Бабла настригли с приезжих? Настригли.

- Ты больше настригла, — не согласился Муравей.

- Я работала. Я пела. А ты гнилые развалюхи сдавал за почасовую плату. И прошлогодней картошкой торговал по московским ценам, — отбрила Стрекоза.

- Ты-то чем недовольна? — Муравей недовольно пошевелил усиками.

- Вот это уже разговор… Теперь послушай. Я пролетела с квартетом.

Настала очередь председателя ухмыляться.

- Ну да, пролетела, как фанера над Парижем, — признала Стрекоза. — Не надо было Козла брать. Кто ж знал, что он козёл… Да и Мишка косолапым оказался. И Осёл тупил. А уж эта блядища, Мартышка... В общем, я вложилась в этот дурацкий квартет народных инструментов и просралась. Теперь я пустая.

- И кто в этом виноват? - поинтересовался Муравей.

- Я сама, - пожала крыльями Стрекоза. - Но меня больше волнует, как дальше жить. Сейчас сезон окончен. Впереди, блядь, зима. И у меня только две возможности. Или я уезжаю в Москву и там как-то пробиваюсь. Фолк-группу делаю или там чего. Это гиморно, но я это могу. Или остаюсь здесь. В таком случае мне надо дотянуть до весны, когда сюда опять поедут.

- Тебя, значит, прокормить и обогреть? — Муравей выпятил буркала.

- Что-то вроде того, — Стрекоза изо всех сил напускала на себя решительный вид. — Но учти: если я отсюда уеду, то навсегда. А у тебя останется хрен без соли.

- Да кому ты в Москве нужна, — Муравей вытащил ещё одну склянку тлиного молочка и поставил на стол. — Там твой русский фольклор никому в хуй не в впрялся. Жанна, блядь, Бичевская.

Стрекоза оскорблённо выпрямилась.

- Ты погодь, погодь, — осадил Муравей. — Я не то чтоб против. У меня, знаешь, идея есть. Если уж фестиваль делаем, так давай делать по-нормальному. С песнями, с плясками. Ты плясать умеешь всякую эту народную херотень? Баба ты фактурная…

- Допустим, — задумалась Стрекоза. — Я на эту тему думала. В принципе, реально. Если за зиму нормальную подтанцовку подготовить… Девки у нас есть, парочку божьих коровок, мушек разноцветных, пусть кренделяют... Только насчёт фактуры: извини, сразу говорю - без этого самого. Я этим местом действительно не торгую. А так - почему бы и нет?

- Он сам, бль, — неуклюже сострил Муравей. — Ты будешь худрук, а хозяйственную часть я на себя возьму.

- Э, не так сразу, — Стрекоза подняла лапку. - Насчёт хозяйственной части - это мы отдельно...

- Хозяйственную часть, — Муравей вытянул усики, — я на себя возьму. Тебе до весны всё подготовить надо. Знаешь, сколько возни? Это тебе не песенки, это реально большое дело. Мне придётся вкладываться. Так что извини, красавица, но теперь ты у меня на зарплате.

Стрекоза изобразила мучительные колебания.

- Не беспокойсь, - Муравей поощрительно улыбнулся, - всё нормалёк будет. Не обижу. Всё у тебя будет. Ты, главное, пляши.

)(