| |||
|
|
Расстрельный список как текст, или Пушкиноведы в тужурках Отчасти к этому комменту: Лексика раннесоветской власти (например, пресловутое "гнусно клевещут" и т.п.) однозначно указывает на её источник: литературную полемику. Сначала - этологическое наблюдение. Два льва дерутся очень аккуратно: бой "в полную силу", скорее всего, приведёт к гибели обоих бойцов, ибо они всё-таки сделаны из мяса, а сила в них немерянная. Два волка дерутся более жестоко, но у них тоже есть "точки выключения": побеждённый волк подставляет горло или пах, и победитель останавливается, не добивает. Но вот два слабых зверька дерутся исключительно жестоко, ибо никаких стоп-сигналов у них не предусмотрено. Зайчики, голубки - эти могут реально убить друг друга. Несколько часов щипания клювиками, "казнь египетская", жуть. Так вот. Человек с литературным сознанием, с привычкой к газетной полемике - это такой же голубок. Дай ему расстрельный список длиной в милю - он его подпишет, "слегка проглядев". Ибо для него расстрельный список - прежде всего текст. Рецензия на людишек, так сказать. Чего ж не подписать? и не написать? и не поспособствовать написанию? И т.п. "Раннесоветские ужасы" растут из нравов русской журнальной полемики. Она была чудовищной: "макание кнута в дерьмо" было совершенно нормальным, обычным делом. Разумеется, партия секущих (она же "прогрессивная партия") и партия секомых очень быстро определились. Но при этом секомые, битые и всячески цукаемые, тем не менее держались, "не кричали при ударах" и даже огрызались (причём талантливо, в отличие от говнобойцев-прогрессоров). Поэтому сахарной мечтой любого "прогрессивного" было - заставить критикуемого самому сказать про себя всё то, что он хотел бы про него написать. "Чтоб сам на себя пасквиль накатал, сссссучок". Получив в распоряжение власть (читай - калёное железо и щипцы), грамотеющее в шинелях племя пушкиноведов (очень точное наблюдение, кстати, хотя понимать его надо "обратным образом": это пушкиноведы надели тужурки) это и осуществило. Обвиняемые, зачитывающие длинные речи на тему "прошу расстрелять меня как собаку" - это ведь очень литературная мечта. Именно что мечта русского литературного критика прогрессивного направления образца XIX-начала XX веков. В сущности, "Вышинский" (имеется в виду не конкретный человек, а тип) - это забравшийся на прокурорское место литератор, точнее сказать - литературный критик (типа "винавера и оль'д-ора", столь досаждавших Розанову). )( Добавить комментарий: |
||||||||||||||