|
|
Пишет krylov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} krylov)@ 2004-08-10 16:59:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Глубины сатанинские
Существуют моменты в истории, когда прорывается ткань мира и обнажается его природа - то есть зло в чистом виде.
Это ситуации, когда у массы людей есть только два выбора: или совершать зло, или терпеть его. И ничего третего не дано в принципе.
Надо заметить, что это далеко не всегда самые ужасные исторические моменты. Например, какое-нибудь Лиссабонское землетрясение, столь впечатлившее Вольтера, было, наверное, ужасно. Однако, землетрясение - или любое другое стихийное бедствие - штука слепая: оно гвоздит и хороших и плохих, что бы они не делали. Правда, ситуация бедствия даёт кое-какие преимущества разного рода негодяям, от трусов до мародёров. Однако, хороших людей оно сплачивает и даёт им ясную и очевидную цель: выжить и восстановить разрушенное.
Не менее ужасной ситуацией является, скажем, война - особенно война проигранная, когда завоеватели сжигают города, грабят мирных жителей, насилуют женщин и насаживают детей на пики. Хуже того - в случае долговременной оккупации приходится именно что делать выбор: служить угнетателям ("пойти в полицаи") или сопротивляться, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью ближних (так как оккупанты, как правило, наказывают за попытки сопротивления всех - скажем, за одного убитого солдата сжигают деревню). Но такой выбор вынуждены делать не все, а только те, кто был кровно связан с предыдущей властью - скажем, аристократы или воины. Земледельцы, купцы или рабочие могут жить как жили - ибо при любом режиме кому-то ведь нужно пахать и сеять, покупать и продавать, подковывать коней и чеканить монету.
Отдельным случаем являются перевороты или революции. Тогда лояльность последнего крестьянина или земледельца может стать "интересной темой" для новой власти. Однако, чаще всего власть довольствуется именно что лояльностью - то есть готовностью и дальше "возделывать свой сад", не пуская туда "недобитков".
Однако, случается и такое, что приходит НАСТОЯЩЕЕ ЗЛО.
В Россию оно заглядывало дважды. Первый раз это случилось в 1917 году. Второй раз зло пришло к власти в 1991 и по настоящее время. Как я уже много раз говорил, мы живём в аду.
Подчёркиваю: ад - это не когда "голодно и холодно". Это как раз "нормальная человеческая ситуация", увы. Ад - это когда в принципе нет никаких социальных ролей, кроме роли палача и жертвы. Когда для того, чтобы хотя бы обогреться и покушать, обязательно нужно сделать не просто "тяжёлое и противное", а именно что гнусное.
Когда тебе говорят: "хочешь кусок хлеба - возьми мотыгу и обрабатывай моё поле с утра до вечера", это ещё не ад. Ад - это когда говорят: "хочешь кусок хлеба - возьми мотыгу и разбей череп своему соседу, а за его ребёночка ещё и маслица получишь". Причём другого способа получить хлеб (и, кстати, спастись от мотыги) НЕТ. "И только так".
То, что революция была адом, я думаю, и так ясно. Тут, правда, нужно учесть, что этот ад продолжался не 70 лет, как любят говорить "идейные антикоммунисты", а около двадцати. Во всяком случае, режим, установившийся в СССР после второй мировой войны, отнюдь не был инфернальным. Проверяется это легко: там существовал очень толстый слой людей - начиная от рабочих и кончая академиками - которым не нужно было совершать преступлений, чтобы жить, и жить неплохо[1].
Однако, разбор советских реалий сейчас не так актуален, как анализ реалий постсоветских.
Что такого ужасного случилось в 1991 году? А вот что. В 1991 году в России исчезла возможность, которая всегда и везде оставалась - возможность честно трудиться, не совершая при этом ничего плохого. Честный труд - то есть любой честный труд - был запрещён. Кажется, впервые в истории человечества.
Напомню кое-что. Абсолютно все производства, где труд не мог содержать в себе ничего криминального - начиная от производства масляной краски и кончая атомной энергетикой - были просто остановлены, не взирая даже на "экономическую выгоду". Особенно преследовались попытки делать что-нибудь "технологическое" - все эти кооперативы, где вчерашние оборонщики с энтузиазмом кропали всякие "лазеры-шмазеры". Такое выжгли калёным железом. Просто обычную торговлишку отдали на откуп бандюганам - так что каждый "коммерс" точно знал, что он вынужден отдавать большую часть прибыли преступникам. При этом и сама торговля была перестроена очень специфическим образом: особо поощрялся бизнес МЕРЗКИЙ - например, торговля "спиртом-роялем" (странно даже, что не "сразу метиловым") или "палёной водкой". "Тут-то все деньги и делались".
Но и обычных людей, лишённых всех средств к существованию, стали подталкивать к совершению преступлений. Например, открытие "пунктов приёма цветмета" было именно таким - не имеющим аналогов в истории - приглашением к преступлению. (Даже скупка скальпов не является чем-то сравнимым с этим - поскольку скальпы снимали всё-таки с "чужих", которых можно было хотя бы считать недочеловеками. Копающие же кабель прекрасно понимали, что разрушают собственную страну.)
Особо интересной чёрточкой того же свойства было поощрение кощунств. Например, после 1991 года развернулась торговлишка орденами и медалями, в основном советскими. Эта "фалеристика" специально вводилась в моду и поощрялась. Для бедных был сделан Арбат с его торговлей красными знамёнами и прочими советскими символами... При этом продать в Москве картошку, выращенной в Подмосковье, стало категорически НЕЛЬЗЯ - её можно было только сдать за гроши кавказским бандитам-перекупщикам или выплачивать непомерные отступные ментухам и равночинной им погани.
Тогда же были отменены все нормы морали, а их нарушение всячески поощрялось.
Например, стало можно и должно мучить и убивать людей - и более того, только убийство или соучастие в убийстве открывало пути наверх, к хорошей жизни. Все "поднявшиеся" буквально шли по трупам, и никаких других путей просто не было. При этом убийства стали принципиально нераскрываемыми и ненаказуемыми. Появилось понятие "киллер" - причём поймать киллера и тем более его заказчика было как бы "заранее невозможно", "можно и не рыпаться".
Ну и т.п. - всё остальное вы "сами знаете".
[1] Кстати. Сейчас к "преступлениям советского режима", в коих якобы соучаствовали все, любят относить всякие вещи типа обязательного ношения пионерского галстука, "сидения на партсобраниях" или прослушивания советского гимна. Тем самым "заставляя духовно соучаствовать в преступлениях большевиков".
Да, разумеется, символические действия имеют значение для реальности. Однако, между "ударь, убей, донеси" и "встань и послушай гимн СССР" есть разница, и не видят её только те, кто утерял всякое понимание соотношений символа и реальности. Оным товарищам, если они честно заблуждаются, а не "врут за денюжку", можно порекомендовать изучение истории некоторых символов - например, того же красного знамени, столь им неприятного. Или, скажем, поразмышлять на тему того, соучаствует ли духовно француз, встающий при звуках национального гимна, в преступлениях Робеспьера, и если нет, то почему.
)(
Существуют моменты в истории, когда прорывается ткань мира и обнажается его природа - то есть зло в чистом виде.
Это ситуации, когда у массы людей есть только два выбора: или совершать зло, или терпеть его. И ничего третего не дано в принципе.
Надо заметить, что это далеко не всегда самые ужасные исторические моменты. Например, какое-нибудь Лиссабонское землетрясение, столь впечатлившее Вольтера, было, наверное, ужасно. Однако, землетрясение - или любое другое стихийное бедствие - штука слепая: оно гвоздит и хороших и плохих, что бы они не делали. Правда, ситуация бедствия даёт кое-какие преимущества разного рода негодяям, от трусов до мародёров. Однако, хороших людей оно сплачивает и даёт им ясную и очевидную цель: выжить и восстановить разрушенное.
Не менее ужасной ситуацией является, скажем, война - особенно война проигранная, когда завоеватели сжигают города, грабят мирных жителей, насилуют женщин и насаживают детей на пики. Хуже того - в случае долговременной оккупации приходится именно что делать выбор: служить угнетателям ("пойти в полицаи") или сопротивляться, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью ближних (так как оккупанты, как правило, наказывают за попытки сопротивления всех - скажем, за одного убитого солдата сжигают деревню). Но такой выбор вынуждены делать не все, а только те, кто был кровно связан с предыдущей властью - скажем, аристократы или воины. Земледельцы, купцы или рабочие могут жить как жили - ибо при любом режиме кому-то ведь нужно пахать и сеять, покупать и продавать, подковывать коней и чеканить монету.
Отдельным случаем являются перевороты или революции. Тогда лояльность последнего крестьянина или земледельца может стать "интересной темой" для новой власти. Однако, чаще всего власть довольствуется именно что лояльностью - то есть готовностью и дальше "возделывать свой сад", не пуская туда "недобитков".
Однако, случается и такое, что приходит НАСТОЯЩЕЕ ЗЛО.
В Россию оно заглядывало дважды. Первый раз это случилось в 1917 году. Второй раз зло пришло к власти в 1991 и по настоящее время. Как я уже много раз говорил, мы живём в аду.
Подчёркиваю: ад - это не когда "голодно и холодно". Это как раз "нормальная человеческая ситуация", увы. Ад - это когда в принципе нет никаких социальных ролей, кроме роли палача и жертвы. Когда для того, чтобы хотя бы обогреться и покушать, обязательно нужно сделать не просто "тяжёлое и противное", а именно что гнусное.
Когда тебе говорят: "хочешь кусок хлеба - возьми мотыгу и обрабатывай моё поле с утра до вечера", это ещё не ад. Ад - это когда говорят: "хочешь кусок хлеба - возьми мотыгу и разбей череп своему соседу, а за его ребёночка ещё и маслица получишь". Причём другого способа получить хлеб (и, кстати, спастись от мотыги) НЕТ. "И только так".
То, что революция была адом, я думаю, и так ясно. Тут, правда, нужно учесть, что этот ад продолжался не 70 лет, как любят говорить "идейные антикоммунисты", а около двадцати. Во всяком случае, режим, установившийся в СССР после второй мировой войны, отнюдь не был инфернальным. Проверяется это легко: там существовал очень толстый слой людей - начиная от рабочих и кончая академиками - которым не нужно было совершать преступлений, чтобы жить, и жить неплохо[1].
Однако, разбор советских реалий сейчас не так актуален, как анализ реалий постсоветских.
Что такого ужасного случилось в 1991 году? А вот что. В 1991 году в России исчезла возможность, которая всегда и везде оставалась - возможность честно трудиться, не совершая при этом ничего плохого. Честный труд - то есть любой честный труд - был запрещён. Кажется, впервые в истории человечества.
Напомню кое-что. Абсолютно все производства, где труд не мог содержать в себе ничего криминального - начиная от производства масляной краски и кончая атомной энергетикой - были просто остановлены, не взирая даже на "экономическую выгоду". Особенно преследовались попытки делать что-нибудь "технологическое" - все эти кооперативы, где вчерашние оборонщики с энтузиазмом кропали всякие "лазеры-шмазеры". Такое выжгли калёным железом. Просто обычную торговлишку отдали на откуп бандюганам - так что каждый "коммерс" точно знал, что он вынужден отдавать большую часть прибыли преступникам. При этом и сама торговля была перестроена очень специфическим образом: особо поощрялся бизнес МЕРЗКИЙ - например, торговля "спиртом-роялем" (странно даже, что не "сразу метиловым") или "палёной водкой". "Тут-то все деньги и делались".
Но и обычных людей, лишённых всех средств к существованию, стали подталкивать к совершению преступлений. Например, открытие "пунктов приёма цветмета" было именно таким - не имеющим аналогов в истории - приглашением к преступлению. (Даже скупка скальпов не является чем-то сравнимым с этим - поскольку скальпы снимали всё-таки с "чужих", которых можно было хотя бы считать недочеловеками. Копающие же кабель прекрасно понимали, что разрушают собственную страну.)
Особо интересной чёрточкой того же свойства было поощрение кощунств. Например, после 1991 года развернулась торговлишка орденами и медалями, в основном советскими. Эта "фалеристика" специально вводилась в моду и поощрялась. Для бедных был сделан Арбат с его торговлей красными знамёнами и прочими советскими символами... При этом продать в Москве картошку, выращенной в Подмосковье, стало категорически НЕЛЬЗЯ - её можно было только сдать за гроши кавказским бандитам-перекупщикам или выплачивать непомерные отступные ментухам и равночинной им погани.
Тогда же были отменены все нормы морали, а их нарушение всячески поощрялось.
Например, стало можно и должно мучить и убивать людей - и более того, только убийство или соучастие в убийстве открывало пути наверх, к хорошей жизни. Все "поднявшиеся" буквально шли по трупам, и никаких других путей просто не было. При этом убийства стали принципиально нераскрываемыми и ненаказуемыми. Появилось понятие "киллер" - причём поймать киллера и тем более его заказчика было как бы "заранее невозможно", "можно и не рыпаться".
Ну и т.п. - всё остальное вы "сами знаете".
[1] Кстати. Сейчас к "преступлениям советского режима", в коих якобы соучаствовали все, любят относить всякие вещи типа обязательного ношения пионерского галстука, "сидения на партсобраниях" или прослушивания советского гимна. Тем самым "заставляя духовно соучаствовать в преступлениях большевиков".
Да, разумеется, символические действия имеют значение для реальности. Однако, между "ударь, убей, донеси" и "встань и послушай гимн СССР" есть разница, и не видят её только те, кто утерял всякое понимание соотношений символа и реальности. Оным товарищам, если они честно заблуждаются, а не "врут за денюжку", можно порекомендовать изучение истории некоторых символов - например, того же красного знамени, столь им неприятного. Или, скажем, поразмышлять на тему того, соучаствует ли духовно француз, встающий при звуках национального гимна, в преступлениях Робеспьера, и если нет, то почему.
)(
