"Быть может, это место для меня"
Таки приснился мне сон.

Будто бы Земля через миллион лет. Я просыпаюсь, и понимаю, что воскрес из мёртвых. Какая-то халупа, нечто вроде сарая, в котором сложены (до потолка) берцовые кости, что-то вроде поленницы из одних берцовых костей. Из-за этой поленницы выходит Н. (одетая как-то очень легкомысленно) и говорит, что нам надо идти.

Снаружи пустыня до горизонта, красные пески, но не жарко. Мы долго идём, разговаривая о всякой фигне, о том, как хорошо было бы сейчас съесть уточку с яблоками, о непосмотренном кино "Пёс-Признак", и так далее. Потому что оба понимаем, что воскресли мы ненадолго, собственно - только для того, чтобы дойти до места, где нас ждёт смерть полная и окончательная.
Наконец, доходим. Это огромное здание, не высокое, но очень длинное (мы, собственно, подходим к торцу). Как-то сразу оказываемся внутри. Там - нечто вроде огромного одёжного магазина. Сначала мне кажется, что везде развешаны какие-то пиджаки, но потом я понимаю, что это люди, повешенные за шею на аккуратных маленьких виселицах. При этом шеи у них не переломаны, висят они чинно, и выглядят хорошо. Я подхожу к повешенной девушке в кринолине: шея несколько синяя, но лицо румяное, приятное: кажется, что она спит. Пытаюсь её потрогать - и она шевелится: медленно, вяло, отталкивает мои руки. Тут я понимаю, что это здание - нечто вроде музея, где законсервированы в полуживом состоянии наиболее интересные представители человеческой породы, для погляда и забавы каких-то высших существ. Н., расшалившись, бегает по рядам, щекочет повешенных: некоторые ёжатся, подёргиваются. В одном месте повешенные детишки с голыми ножками - если по подошве провести пальцем, ребёнок потешно поджимает ноги. Один даже описался прямо Н. на маечку, и она, рассердившись, начинает сильно дёргать за его верёвку, пытаясь её оторвать.

А я рассматриваю один из рядов, где аккуратно болтаются рядышком две свободные петли.

)(