Элегантно о пороках
Когда критики говорят о Джонатане Эймсе, они чаще всего используют слово "элегантный". Элегантная комедия нравов. Элегантный стиль прозы. Не буду спорить. Джонатан - мое недавнее открытие, и я уже люблю его всем сердем. Он, как пишут на обложке, писатель для интеллектуалов. Много всяких литературных премий. Очень тонкий юмор. Я бы даже сказала - нежный юмор. Аккуратный, крадущийся. С непривычки перелестнешь уж было страницу и только потом, сама себе: "Стоп! А что это было-то?" Возвращаешься, перечитываешь, стонешь: "Милый. Ах, какой ты милый".

Сюжет данной книги: в небольшой квартирке в Нью-Йорке живут соседи, молодой человек, мечтающий стать "совершенным джентльменом", и старый светский лев Генри. Умные, интеллигентные, но те еще кадры: один тайком тусуется с транссексуалами, а другой подрабатывает жиголо, охмуряя пожилых дам.

Генри меня простил. Его голос был спокоен, поучителен.
- Старайся думать о более важных вещах, - сказал он. - Подумай о своей душе, о своем характере. Подумай о холодильнике. Там может быть стейк. Сконцентрируйся на таких вещах.

...
- Поднимите руки, - приказал он.
Я так и сделал, и он обыскал меня на предмет оружия. Несмотря на то что у меня ничего с собой не было, я подумал, а вдруг он что-нибудь найдет. Для меня было привычно испытывать вину без причины.

...
-Ты хочешь быть моим мужем? - прошептала она.
Вопрос был искренним; она отчаянно хотела быть любимой и в эту минуту жаждала моей любви. Я почувствовал, как меня переполняют чувства из-за этой ее нужды, из-за ее беспомощности, но также из-за собственного тщеславия - лесть восхищала меня.
Я крепко обнял ее и содрогнулся, потом мгновение или два лежал во тьме, которая наступает после оргазма. Но, едва очнувшись, я запаниковал, мне захотелось уйти. Неожиданно все стало убогим: молчащий черно-белый телевизор, раковина, высовывающаяся из стены, шиньон на крючке в шкафу. Я был в темной квартирке в Куинсе с проституткой. Я сел и сказал:
- Мне пора идти.
Начал одеваться. Похоже, Венди не возражала. Она знала, что мужчины зачастую сбегают после того, как пришли, и из них не получаются хорошие мужья.

...
- Ну, сейчас не время об этом думать, плохо думать о чем-то перед сном... Я беру свои затычки. Ты впустил кота?
- Кота?
- Это то, что люди говорят друг другу перед тем, как лечь спать.
- О да... Кот на месте.
- Хорошо. Я вставил обе затычки и потерял радиоконтакт. Cute Nacht!

...
У лестницы была касса с салфетками, пластиковыми приборами и маленькими пакетиками сахара, кетчупа и соли. Генри принялся набирать пакетики с сахаром и пачки салфеток.
- Возьмем немного сахара, - сказал он. - Сможем скормить его тараканам, когда они вернутся.
Я ухватил около двух десятков пакетиков. Взбираясь по ступеням, мы толкали друг друга, потому что пытались засунуть пакетики с сахаром в карманы, но это никак не удавалось. В результате толкотни мы рассыпали пакетки, а Генри к тому же уронил салфетки.
- Что из тебя за вор! - возопил он. - Рассыпал улики... Надеюсь, из-за кассы нас не видно. Подними, что сможешь. Ты молод, можешь нагнуться. Салфетки оставь микробам. - Генри нагнулся и застонал, а потом вскрикнул: - О БОЖЕ, Я ПОПАЛ РУКОЙ В БЛЕВОТИНУ!
- Что?!
- Это просто фальшивый мрамор! Выглядит, как блевотина.

...
Когда он был полностью одет, я сказал:
- Сегодня вы очень хорошо выглядите.
- Я не надел жилет, - скзал он. - Я надевал его на прошлой неделе. Таким образом, они не знают, что у меня только один костюм. Но там будет Марджори Маллард, моя бывшая невеста, ты знаешь, а она замечает все насчет одежды. Однажды вечером ей очень понравились мои туфли. Она сказала, что туфли для нее - фетиш. Так что я весь вечер прятал ноги под стулом. Лучше не поощрять людей в их склонности к обувному фетишизму.



В общем, после всех этих дубовых, прямолинейных минаевских книжек тиражем в 300.000 экземпляров, рецензировать элегантного Эймса с его 3.000 одно удовольствие. Еще одно подтверждение старой истины: сюжет - ерунда. Главное как написано. Вроде и у Минаева и у Эймса одно и то же: телки, мечущиеся мужчины "около тридцати", обманы, разочарования, любовь, морковь. Но Минаев - макулатура. А Эймс - литература. Вот и все. Спокойной ночи.
P.S. Вы впустили кота?