Майору никто не звонит.

У нас в общаге жил майор. Не конкретный Майор, а обобщенный. У него была двухкомнатная квартира и отдельный вход со двора. История появления майора в студгородке уходит корнями.
Полузакрытый физтех всегда существовал под бдительным оком Комитета. Изначально опорный пункт КГБ находился на территории института, но в 70-х годах какой-то темной ноченькой нетрезвые студенты устроили в студгородке не то пожар не то распитие государственного гимна, а майор, несший свою скорбную вахту в отдалении, не сумел сему воспрепятствовать.
После чего пункт перенесли в нашу общагу.
Самого майора, даже обобщенного, мы ни разу не видели, но по вечерам в его комнатах иногда горел свет.
Впрочем, в описываемые времена, в 89-м, у ГБ было много более срочных дел, чем контроль за студенческими пьянками.
Не говоря о проникающей в ряды коррозии и ржавчине. Кто-то якобы слышал доносящийся из опорного пункта хмельной девичий смех, а кто-то узрел в просвете между шторками сугубое нарушение устава в позе N24-е.

Мы с ДК тем временем вернулись из армии и поселились в комнате 335 (запомните, пожалуйста, этот номер).
ДК был москвич, но за компанию он презрел удобства и радости родительского очага. Правда, не все.
- Хуево, что у нас нет телефона, - сказал ДК через месяц после вселения.
Надо заметить, что Долгопрудный в те времена был телефонизирован очень хр., даже в большинстве городских квартир не было московского телефона.
В общаге же имел себя ровно один номер - телефон в каморке комендантши и параллельная ему розетка, около которой по вечерам дежурили алчущие общения индивиды. "Бери все 300 КАМАЗов и гони в Москву ", - срывая голос, кричал в трубку будущий герой криминальной хроники...
Словом, обстановка не благоприятствовала прогрессу.
ДК это, правда, не остановило. Он произвел изыскания в распределительном щитке, затем купил провод, и через два дня мы стали счастливыми обладателями "комендантского" телефонного сигнала.
Тем же вечером к нам пришли грустные гости.
- Мужики, мы понимаем, что вы после армии и вам все похуй, - сказали гости с порога, - но поймите и нас - на этом номере по вечерам уже висит 4 параллельных аппарата. И ещё 16 человек стоят в очереди. Очередь мы для вас подвинем, это не проблема, но нам бы не хотелось...
- Мужики, нам очень нужен телефон, - линейной логики ДК не признавал, - а есть другие варианты?
В глазах гостей что-то сверкнуло.
- Есть, - сказали они хором.
Тем же вечером ДК отключился от многострадальной линии комендантши и подключился к найденной в соседних клеммах линии майора. На неё других претендентов не было. Несмотря на общий либерасьон, гебистов боялись по-прежнему.

Дней пять мы просто прослушивали линию.
Майора не баловали звонками.
На руку нам, ровно в то время появились первые объявления о продаже самопальных АОНов.
В субботу ДК купил газету, пролистал её, снял трубку и набрал номер.
За дальнейший диалог, уверен, ДК скостят половину срока на Страшном Суде.
- А что вы, правда, продаете определитель номера?
- Правда.
- А как он действует?
- Определяет номер звонящего вам.
- Но это невозможно!
- Что значит невозможно?
- Невозможно определить номер.
- Почему это?
- Физически!
- Ээээ... извините...
- Ну неужели вы можете определить, с какого номера я сейчас звоню?
- Конечно!
- Не может быть!
- Хотите проверить?
- Хм. Ну, попробуйте...
- Ваш номер - 408-08-80.
Любой бы на месте ДК поблагодарил ребят за помощь и положил трубку.
Но что бы сказал тогда Станиславский?
ДК выдержал гениальную паузу и дрожащим от смущения голосом ответил:
- Правильно...

Так мы стали обладателями московского номера.
Майору звонили нечасто. Первое время мы стеснялись брать трубку. Потом обнаглели и на просьбу позвать Сергея Николаевича отвечали: "Вы не туда попали".
Однажды ДК ждал важного звонка от любимой девушки. В нетерпении он метался по комнате, как беззаконная комета. Наконец, телефон зазвонил. ДК схватил трубку. Вдруг лицо его скривилось.
- Да пошёл ты нахуй, - сказал ДК и бросил трубку.
- Майора хотели, пидорасы - пояснил он.
Фраза произвела магическое воздействие, и майору больше не звонили. Впрочем, и свет уже не горел за его окошками.
Номер служил нам верой и правдой ещё два года, пока ДК не женился, а я не уехал в Зюзино.

PS Извиняюсь, номер комнаты вы запоминали напрасно, он не пригодился.