сам погружен умом в зефирах и в амурах

Летом после дембеля я подрабатывал в Йошкар-Оле журналистом. Моей специализацией были всякие висяки, за которые больше никто в редакции не брался.
Первую статью я написал про аборты. Вторую про кооперативы. Третья должна была быть про видеосалоны, расцветшие тогда буйным цв.
На развалинах горкома комсомола выросла некая комиссия, в чьи обязанности вменялось лицензирование иностранной кинопродукции.
Председатель комиссии обьяснил мне, что в нее входят уважаемые люди: представители министерства культуры, гороно, прессы. Раз в неделю по пятницам комиссия собирается в одном из видеосалонов и просматривает новинки видеорынка. Фильмы откровенно антисоветского содержания, а также порнографические вносятся в так называемый "чёрный список". Эти фильмы запрещены к показу в салонах видеопроката нашего города. Тут председатель продемонстрировал несколько засаленных листков. Среди сотен фильмов, мне совершенно неизвестных, мелькнули "Из России с любовью" и неизвестно за что наказанный "Безумный Макс". Где-то с середины пошла сплошная Эммануэль, как-то: Эммануэль; Эммануэль-2; Прощай, Эммануэль; Здравствуй, Эммануэль; Эммануэль наносит ответный удар, Белая Эммануэль; Черная Эммануэль; Жовто-блакитная Эммануэль; 30-я любовь Эммануэль; Эммануэль снова в строю...
Потом последовала небольшая передышка и еще несколько дюжин Эммануэлей. Список производил впечатление "плода великого раздумий и терзаний". На последних страницах названия были вписаны карандашом.
"Понимаете, - продолжал председатель, - в этом списке есть фильмы не предназначенные, так сказать, для широкой аудитории. Но это не значит, что их совсем нельзя показывать. Мы, например, недавно по согласованию с загсом устраивали "сеанс молодой семьи". И во время этого сеанса показали фильм "Калигула". Слышали про такой фильм?", - тут председатель скорчил сложносочиненную гримасу, призванную подчеркнуть, что несмотря несмотря на установленные комиссией малохудожественность и безыдейность киноленты, она сыграла неоценимую роль в деле укрепления молодой семьи.
В следующую пятницу я посетил заседание комиссии.
На суд специалистов было вынесено 6 фильмов.
Первый, какой-то аляповатый боевик, мы посмотрели на ускоренной перемотке минут за пять. Состава преступления в нем обнаружено не было.
Второй смотрели тем же порядком; я пытался было составить впечатление о сюжете, но быстро утомился. Герои носились как ошпаренные. В середине фильма главная героиня со скоростью, делающей честь солдату первого года службы разделась, запрыгнула в ванную, полежала секунду, выпрыгнула, набросила халат...
Члены комиссии оживились.
"Стоп", - сказал предедателя комиссии, - "отмотай-ка назад".
Сцена была повторно просмотрена на нормальной скорости.
"Какие будут мнения, товарищи?" - спросил председатель.
После коротких прений решили продолжить просмотр.
В дальнейшем главная героиня целомудренно обошлась без водных процедур, чем и спасла фильм от запрещения.
В следующем фильме Чарльз Бронсон мочил врагов в режиме ускоренной перемотки.
Но старику не повезло.
Ближе к концу зоркий представитель гороно углядел на вражеской штаб-квартире красный флаг. Бронсона незамедлительно внесли в черный список.
Четвертый фильм оказался сугубо эротическим, поэтому его практически весь пришлось смотреть на нормальной скорости. После чего он был единогласно запрещен, а комиссия удалилась на обед.
Статью про видеопрокат, впрочем, я так и не написал.