Monday, January 7th, 2002

Time	Event
9:35p	Маленький мук творчества. Стишки, не написанные за год. призрак замка Мейендорф (бааальшой). "болгарские" стишки (6 из 7). из Пиндемонти (у кого-то вроде я уже встречал такое название, не помню точно...). два других "итальянских" стишка. продолжение Иван Петровича (serializable) про дельфина и пингвина для Аськи Мелкие одиночные и считать бессмысленно. Причем многое в голове прокручено, в паре случаев оставалось только на бумагу записать... Не нашлось типа ручки, как у героя фильма Memento. Подходов как всегда два. - Пустота, как идеальное сочетание формы и содержания. vs. - Вавилонская башня, как пример трудового энтузиазма. Золотая середина же, найденная впотьмах наощупь, при свете дня кривовата и облезла. (Comment on this)
10:53p	Quod licet Bovi. Он ворвался в Сбарро в своем прославленном лётном шлеме, и ангелы-хранительницы Раскова и Осипенко жужжали над ним на бреющем полете. "Идите все в жопу, - поздоровался он с нами, - если здесь дают спагетти, я никуда отсюда не уйду." Он был могуч, как стая туч, и прекрасен, как Вакх на шестой день тв. Но пронесся уже по охотным рядам пиццеедов шепоток "Это он. Да не может быть? Тот самый!" И впечатлительные девушки таяли мороженым на горностаевые шубы... И собиратели автографов с загоревшимися желтым светом глазами уже искали на подносах салфетки почище... "Ну хорошо, пойдем в Гнездо глухаря", - смилостивился он, и Раскова с Осипенко на радостях сделали бочку, иммельман и тройной аксель. "А вот здание журфака МГУ, - просвещал он гостей столицы, - я ходил сюда семь лет. Два года в армии я ходил сюда заочно. Перед ним, смотрите, сидит Ломоносов. Есть поверье, что когда из дверей журфака выйдет девственница с красным дипломом, Ломоносов встанет. Пока, как видите, сидит." "Он так заразительно смеется своим непритязательным шуточкам, что поневоле улыбаешься", - тихо съязвил maccolit@lj за спиной. А лётный шлем несся вверх по Никитской, и метель расступалась перед нами коридором, и причастные тайнам, блестели звезды на ангельских фюзеляжах. Перед консерваторией обреченно сидел Чайковский... Мы приземлились в кафе и пустили по кругу его фляжку с честной надписью "Самому крутому". Официантка узнала его и с трудом скрыла радость подносом. "Как Ваш новый роман?", - почтительно осведомился я. "Трудно идет, мучительно, но к весне доломаю, - ответил национальный бестселлер, - всего в нем будет 700 страниц. 500 уже есть. Называется Орфография. Главного героя зовут Ять. Если у вас есть вопросы по отечественной истории - я отвечаю в нем на все. Больше ничего не скажу", - и демонстративно воззрился на алсующий телевизор. Заговорили об искусстве. "В России немного хороших поэтов, karaulov@lj, - заметил он после третьего глотка из фляжки, - я, ты, ну еще, может, человек шестьдесят от силы..." Накушавшись, отправились обратно. Трогательно расставались у метро, я неумело прятал слезы в уголках шарфа. "Си, юлэйта", - сказал он мне напоследок. Я промолчал. Да и к чему тут слова. Тем более, я не знаю итальянского. (Comment on this)

<< Previous Day

2002/01/07 [Calendar]

Next Day >>