юбер ден волькен Знакомой Девушке, с любовью и по случаю
Петь я люблю, чего уж там. Правда, в последнее время за пределами ванной комнаты мне петь запрещают, якобы в целях минимизации ущерба, хотя какой там ущерб: ну штукатурка обвалилась, помазок поседел, да из-за вентиляционной решетки торчит что-то трубчатое, возможно, уши. Раньше-то Знакомая Девушка, не чинясь, использовала мое пение в критических ситуациях, к примеру, для разгона засидевшихся гостей, но с тех пор, как гости в последний раз разошлись, что-то я их больше не видел.
Но тут пригласил меня шеф на свой юбилей. Они скинулись с соседом, тоже юбиляром, сняли какое-то здание, принадлежщее Красному Кресту, ходячих больных разогнали по домам, лежачих вынесли подышать свежим воздухом и запустили внутрь гостей человек сто. А дальше все, как обычно: гриль, пиво, кайпиринья... И тут вдруг, когда уже порядком стемнело, шеф говорит: а сейчас сюрприз. Вы все на входе получили номерки - это номер вокального коллектива, к которому вы теперь принадлежите. Час вам на то, чтобы достичь кондиции и спеться - а потом караоке!
Ну пошел я читать список предложенных песен - кошмар какой-то. Ни одной знакомой - ни "Kaljinki-maljinki" тебе, ни "Katjuschi".
Потом все-таки одну нашел. "Skandal im Sperrbezirk" называется. В основе, кстати, лежит исторический факт: в 70-х публичные дома вынесли за пределы Мюнхена, что, в полном соответствии с законами термодинамики, привело к расцвету частного предпринимательства в самом городе. Текст примерно такой:
И пока там бляди зубьями клац-клац,
к Розе стоит очередь от марьенплац,
скандал
в закрытом го-
скандал
в закрытом ро-
скандал
в закрытом де!
Всё из-за Розы!
Ну вышли мы с номерками во двор на репетицию. Я нашел своих, говорю, давайте, коллеги, споем про Розу. Но интеллигентный такой лысый человек в очках мне возражает. Мол, коллектив уже выбрал другую песню - юбер ден волькен, знаете такую. Нет, говорю, но буду рад познакомиться. Это, продолжает лысый, лирическая баллада. Ее надо исполнять очень вдумчиво и проникновенно. И начинает показывать, как. Здесь пауза, здесь тихо, здесь еще тише. "Извините за нескромный вопрос", - вмешиваюсь я, - "вы так профессионально объясняете, вы, наверное, в обычной жизни хором руководите?" "Нет", - отвечает лысый, - "отделом сбыта. А что, есть разница?" И переходит к припеву.
Юуууубер ден волькен
мус ди фрайхайт воль гренценлос заааайн
алле энгсте алле зоооорген...1
"Здесь", - говорит лысый, - "надо спеть слово "загтман"2, но крайне отстраненно. Так, как будто оно вообще не имеет никакого отношения к предыдущему тексту."
И тут я понял, что это - шанс. Честно сказать, тихие лирические песни - не мой конек. К тому же я подумал о больных. Зачем им лишний раз вставать? "Слушайте", - говорю, - "вы можете мне не верить, но второго человека, который способен спеть "загтман" с такой отстраненностью, как я, вы найдете, в лучшем случае, севернее Байрейта. Ну или южнее Милана. Да и то не факт. Словом, поручите мне сольное исполнение "загтмана" и вы не раскаетесь!"
На том и сошлись. Они остались репетировать дальше, а я пошел за следующей кайпириньей, дабы отстраниться, как следует.
Долго ли, коротко - начался концерт.
Мы выступали девятыми. Первые восемь команд исполняли одну и ту же песню. Про Розу. Так что наш успех был предсказуем.
Для улучшения вокальных данных всем хористам давали по высокой и узенькой рюмке с каким-то загадочным трехэтажным коктейлем. Оказалось что кроме меня в нашем ансамбле состоят сплошь трезвенники. Они поставили нетронутые рюмки на ближайший подоконник, а я поставил туда же пустую. Ну то есть хотел поставить, но она вдруг выскользнула, упала и закрутилась волчком. Надо сказать, до этого момента успехи в боулинге обходили меня стороной. Триумф, как всегда, пришел нежданно. Стена помещения, принадлежащего Красному Кресту, украсилась разноцветными ручейками, и стала похожа на авангардное полотно "Дума о мясе". Снедаемый упреками совести я начал подавать шефу различные знаки, которые должны были означать, что я признаю свою вину перед Красным Крестом и не остановлюсь ни перед чем, чтобы обелить себя и стену тоже. Шеф, накайпириненный не меньше моего, решил, однако, что моя жестикуляция призвана передать всю полноту чувств, охватывающих меня юбер ден волькен, и чуть не упал со стула от смеха. Терзадуя3, я замахал еще энергичнее и вдруг почувствовал на себе косой взгляд начальника отдела сбыта...
Загтман! Увы, было поздно. От расстройства следующего загтмана я воткнул, не дождавшись припева. Зато за последнего мне совершенно не стыдно. Это был идеальный загтман, степенью отстраненности способный конкурировать с трупом буддиста. А стену я потом протер тряпочкой, так что подтеки на ней стали совершенно незаметны, особенно, если не включать свет.
Песня же про юбер ден волькен запала мне в душу. Во время наших воскресных прогулок по парку я часто пытался исполнять ее, по крайней мере, в пределах тех трех строчек, которые запомнил. Изредка, правда, сбиваясь на радикально-националистический вариант "Über den Völkern".
- Слушай, - сказала мне Знакомая Девушка, - ты все-таки феномен.
Памятуя о присущей Знакомой Девушке язвительности, я дал комплименту отлежаться и поинтересовался через неделю:
- И почему же, собственно?
- Ты двадцать раз подряд запевал эту песню и каждый раз начинал с новой ноты.
- Погоди, - сказал я недоверчиво, - конечно, в свое время меня освободили от школьных уроков музыки после того, как третья учительница составила компанию первым двум в Доме, В Котором Нет Вилок, но даже я знаю, что нот всего семь.
- Ты не учитываешь диезы и бемоли4, - парировала Знакомая Девушка, после чего я счел, что могу возгордиться на совершенно законном основании. Впрочем, та гордость была ничем по сравнению с распирающей меня последние два дня.
Дело в том, что, когда в воскресенье в парке я опять затянул: "юууубер ден волькен", Знакомая Девушка вздохнула: "Теперь ты и мелодию переврал."
Представляете, только теперь!!!
1 Заааа облакааами
свобода бескрайней должнааа быть
все забоооты и страахи...
2 - sagt man, в данном случае, вводное слово - "говорят"
3 - терзаясь и досадуя
4 - возможно, это были октавы