тюркская кровь Двенадцатое интервью из Гарвардского проекта продолжает тему одиннадцатого.
Респондент #135
Дата интервью: 30 января 1951 г.[Респондент был председателем Азербайджанского национального комитета. Частично материал пересекается с его интервью по национальной теме. Представил также специальный доклад по сегодняшним политическим устремлениям азербайджанцев - Инт.]
Когда я до войны работал в Баку, я уже был убежден, что освободить нас сможет лишь сторонняя сила. Во время немецко-советского пакта (1939-1941) мои симпатии были на стороне Запада, тогда мы праздновали победы Уэйвелла. Но в июне 1941 г. мы "автоматически" стали рассматривать себя союзниками Германии. Я изучал немецкую науку, военную науку и был о ней высокого мнения, не подозревая об их планах на Востоке. После того как мое соединение было взято в плен, я провел восемь месяцев на положении военнопленного и видел немало ужасов. Но пути назад уже не было, более того, даже подобное обращение не заставило меня, майора советского Генштаба, пересмотреть свое мнение о большевизме. Я был решительно враждебен режиму и рассчитывал, что после его падения, мы окажемся способны как-нибудь освободиться и от немцев. По сути, Сталин сам создал себе трудности, если бы продолжался НЭП, российское сопротивление не было бы так легко сломлено в начале войны. Я был заместителем начальника штаба 27 армии, на севере. Армия просто растворилась, солдаты бросали свое оружие. Но Сталин обязан своей победой гитлеровской политикой по отношению к "унтерменшам". Более того, немцы не подготовили планов использования национальных меньшинств СССР.
В лагере украинские охранники запросто избивали и убивали людей. Они были в привилегированном положении.
( Read more... )