предпочитаю видеть в седле грузина Сталина, а не великоросса Власова Двадцатое интервью из Гарвардского проекта.
Теперь в этой серии будет пауза месяца на 2-3, попытаюсь придать уже переведенному (а кроме опубликованного в жж переведено еще пять больших интервью с В.Поздняковым, Н.Тензоровым, М.Бобровым и др.) какую-то годную для печати форму.
Респондент #546
Дата интервью: 8 апреля 1951 г.
Место интервью: Женева, Швейцария.[Респондент - Михаил Кедия, бывший руководитель грузинского пронемецкого направления во время войны. Сейчас он живет в Женеве, так как против него начато судебное преследование во Франции (где он жил до войны и где сейчас пребывает его семья). Также его выдачи требует советское правительство. Его информация, хотя довольно односторонняя и в стремлении собственной политической реабилитации тенденциозно поданная тем не менее представляется довольно ценной. Респондент готов позволить интервьюеру ознакомиться со своими обширными политическими архивами. Во время интервью он был уверен, что интервьюер намерен сверить его показания с данными профессора фон Менде, немецкого чиновника, с которым Кедия большей частью вел дела.- Инт.]
Я покинул Грузию после первой мировой войны девятнадцатилетним мальчишкой. Некоторое время я провел в Германии, но затем обосновался в Париже, где у меня был бизнес по торговле йогуртом. Я должен честно признать, что мои взгляды всегда были пронемецкими. Вам должно быть известно, что после 1918-го именно Германия больше всего защищала наши интересы, в какой-то момент даже против собственных союзников - турков - она сражалась вместе с нами и за нас. Но хотя мои взгляды и были пронемецкими, у меня не было тогда контактов с немцами. У меня была связь лишь с такими людьми как Алихан Кантемир - северокавказский лидер в Берлине и с Ахметели-старшим - грузинским представителем в Германии.
Для нас русские - я говорю об этом прямо: не Советы, а русские - были и остаются главным врагом. Поэтому, когда весной 1940-го казалось , что французская армия Вейгана собирается воевать на Ближнем Востоке против России, многие грузины в Париже хотели завербоваться в нее. И когда немцы пришли в июне 1940-го, я немедленно был вызван к немцам и согласился работать с ними. [Респондент не стал упоминать, что в этот период германо-советские отношения были наилучшими - Инт.]
( Read more... )