64 года назад

С удивлением встречал в различных журналах замечания вроде "А в чем неправ журналист Минкин?" Продолжающим интересоваться рекомендую сделать поиск в Гугле по ключевым словам "генеральный план Ост".

О Минкине кричали так громко, что совершенно не обратили внимание на подарок, который по тому же поводу преподнесли нам польские товарищи.
Я вот что скажу по прочтении: надеюсь, что географы в Польше профессиональнее историков, иначе есть опасность обнаружить на их картах Польшу в районе Антарктиды.

Сама статья является бездарной компиляцией из книжек Суворова и прочих адептов исторической методы "если бы да кабы". Перепутано в ней все, что возможно. Разберем лишь одну главку.

К июню 1940 г. было завершено исследование 'О стратегических основах развития вооруженных сил Советского Союза на западе и на востоке на 1940-41 гг.'. Это был план агрессивной войны...
5 октября 1940 г. Сталин и Молотов утвердили несколько исправленный план. Целью первой фазы операции должно было стать уничтожение сразу половины немецкой восточной армии. Советские армии должны были наступать на Бреслау, Дрезден и Берлин. 11 марта 1941 г. маршал Ватутин написал на оперативном плане: 'Наступление начать 12.06'

Самый ранний документ под заявленным названием датируется осенью 1940 года. (1, 2). В третьей версии от марта 1941 года планы "агрессивной войны" отсутствуют. (Замечу, правда, что этот документ опубликован в 1998 году не полностью, что дает основания Суворову заявлять, что об "агрессии" речь идет в сокрытой пока части). Лишь в версии от 15 мая 1941 года впервые явно сформулирована идея "превентивного удара".

Вот как объяснял это сам Жуков:
Идея предупредить нападение Германии появилась у нас с Тимошенко в связи с речью Сталина 5 мая 1941 года перед вьпускниками военных академий, в которой он говорил о возможности действовать наступательным образом. Это выступление в обстановке, когда враг сосредоточивал силы у наших границ, убедило нас в необходимости разработать директиву, предусматривавшую предупредительный удар. Конкретная задача была поставлена А.М.Василевскому. 15 мая он доложил проект директивы наркому и мне. Однако мы этот документ не подписали, решили предварительно доложить его Сталину. Но он прямо-таки закипел, услышав о предупредительном ударе по немецким войскам. "Вы что, с ума сошли, немцев хотите спровоцировать?" - раздраженно бросил Сталин. Мы сослались на складывающуюся у границ СССР обстановку, на идеи, содержавшиеся в его выступлении 5 мая... "Так я сказал это, что6ы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чем трубят газеты всего мира , - прорычал Сталин."
Так вот была похоронена наша идея о предупредительном ударе... Сейчас же я считаю: хорошо, что он не согласился тогда с нами. Иначе, при том состоянии наших войск, могла бы произойти катастрофа гораздо более крупная, чем та, которая постигла наши войска в мае 1942 под Харьковом…"

Сама идея, как справедливо отмечают историки, является совершенным прожектерством, так как на тот момент условие, заявленное в преамбуле: упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания было уже невыполнимо.

Об уровне компетенции польского историка говорит присвоение генерал-лейтенанту Ватутину звания маршала и святая уверенность в том, что приказ о начале войны мог отдать начальник оперативного управления генштаба. Я нашел источник, из которого, по всей видимости польский историк, скопировал информацию. Здесь якобы имевшая место резолюция Ватутина приведена со слов генерала М. Гареева. Но в книге того же Гареева "Маршал Жуков" об этом нет ни слова, более того утверждается, что
многие обстоятельства того времени говорят за то, что упреждающий удар со стороны Советского Союза, по крайней мере в 1941 г., был практически исключен и не мог быть реализован, если бы даже кто-то этого захотел.

В заключение подтверждающая эту точку зрения цитата из мемуаров Манштейна:
Много спорили о том, носило ли развертывание сил Советской Армии оборонительный или наступательный характер. По числу сосредоточенных в западных областях Советского Союза сил и на основе сосредоточения больших масс танков как в районе Белостока, так и в районе Львова можно было вполне предполагать — во всяком случае, Гитлер так мотивировал принятие им решения о наступлении, что рано или поздно Советский Союз перейдет в наступление. С другой стороны, группировка советских сил на 22 июня не говорила в пользу намерения в ближайшее время начать наступление.
[...]
Более всего будет соответствовать правде утверждение о том, что развертывание советских войск, начавшееся уже с развертывания крупных сил еще в период занятия восточной Польши, Бессарабии и Прибалтики, было «развертыванием на любой случай». 22 июня 1941 г. советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны.