артикуляция

Собственно, о том что с орднунгом и логикой в немецком языке не все в порядке, поведал еще Марк Твен в своем бессмертном очерке The Awful German Language (англ. , рус.). С тех пор, конечно, произошли некоторые подвижки: отменили окончание e в дат. падеже ед.ч. и (благодаря просветительской деятельности газеты Бильд) обуздали страсть к неконтролируемому словообразованию (полюбившиеся Твену слова, уходящие вдаль как железнодорожные рельсы, наподобие Generalstaatsverordnetenversammlungen теперь выдают лишь в присутственных местах, снеболеедесяткаводнирукиограничением).

Но одна проблема осталась. Артикли в немецком языке по-прежнему расставляются, как Бог послал. Der? Die? или Das? - этот вопрос в равной степени мучает маннхаймскую ячейку общества "Феминистки за Аллаха", поздних переселенцев земли Хессен и негра преклонных годов, проживающего в поселке Fucking (Верхняя Австрия). Слова Mut, Wut и Gut похожи друг на друга, как братья, и при попытке понять, какое из них м., ж. или ср. лично у меня в голове происходят разгерметизация и разгерманистика.

Честно признаюсь, что изучать немецкий язык я начал уже в почтенном возрасте. Сначала я воспользовался передовой технологией 25 кадра. Я должен был 15 минут в день пялиться в экран телевизора, на котором быстро мелькали разные слова на букву А. Метод оказался чрезвычайно эффективным. Бессонницу, которая мучила меня в то время, как рукой сняло. Я засыпал на второй минуте трансляции вне всякой зависимости от внешних условий: то есть утром, вечером, сидя, стоя и даже в состоянии аффекта с тяжелым тупым предметом в руках. Через месяц занятий выяснилось, что твердо я выучил лишь одно слово, а именно предлог ab. Но уж его-то я знаю назубок, даже сейчас, разбуди меня среди ночи - я без запинки скажу "Абаб. Абаб. Абаб."

Потом был период бумажечек. Не скрою, что люди, перебиравшие в метро бумажечки, всегда вызывали во мне глубокие эскатологические чувства (ср. знаменитое письмо композитора Регера критику: "Я сижу в самой маленькой комнате моего дома и держу перед собой вашу статью. Очень скоро я буду держать ее за собой."). Но пришел черед и мне оскоромиться. Вскоре однако выяснилось, что мой мозг имеет яично-дво... двоично-ячеистую структуру, т.е. запоминая иноземное слово и его перевод, артикль он запомнить не в состоянии.

Некоторое время я пользовал английский подход. Англичане, столкнувшись при изучении немецкого с необходимостью четвертования артикля the, изобрели по-британски элегантную методу: в нужном месте они громко и отчетливо произносят D, а потом как бы вспоминают о чем-то важном и проглатывают окончание артикля, симулируя соединенно-королевскую рассеянность. Но почему-то, когда я взял этот трюк на вооружение, на меня стали смотреть гораздо более косо, чем в эпоху бумажечек. Видимо, сказалась застарелая нелюбовь немцев к чванливым островитянам.

К этому времени я уже выучил язык настолько, что заинтересовался немецкими книгами. В первой же мне удалось продвинуться гораздо дальше оглавления (я пал на 24 странице, придавленный словарем идиоматических выражений). Теперь-то дело в шляпе, подумал я. Достаточно просто читать, и все артикли будут запоминаться автоматически. О, святая наивность! С тех пор я одолел пару дюжин книг на немецком. В некоторых было по тыще страниц. Я даже перевел целый роман. Выучил ли я благодаря этому хоть один артикль? Хрена, причем лысого.

Тут уже я разозлился не на шутку. "Блядь", - сказал я себе, - "чему нас учили на физтехе? У задачи всегда есть математическое решение. Действительно, рассмотрим два множества.
Множество Ё существительных русского языка состоит из трех родов: {0, 1, 2} (мэ, же и ср)
Множество Ö существительных немецкого языка тоже состоит из трех родов: {0, 1, 2} (опять же мэ, же и ср)
Значит, при преобразовании Ё->Ö достаточно помнить значение ё-ö, где ё входит в Ё, а ö в Ö.
То есть для вышеупомянутых Mut'а, Wut'а и Gut'а надо запомнить:
Mut 2 (мужество, ё=2, ö=0)
Wut 0 (ярость, ё=1, ö=1)
Gut 0 (имущество, ё=2, ö=2)"

Я нахожу эту систему поистине гениальной (разве что 25 кадр может с ней конкурировать). При ее реализации на практике пока однако встречаются технические сложности, связанные с недостаточным быстродействием головного мозга. То есть, когда одна старушка спросила у меня, как пройти на кладбище, я с готовностью ударился в объяснения, но, когда мозг закончил операции по вычислению артиклей, оказалось, что старушку придется туда нести самому.

Самым эффективным из известных мне методов употребления немецких артиклей в повседневной речи на сей день остается Метод Абсолютно Случайного Выбора. На больших массивах текста он дает вполне пристойный результат в 33,3% (но не перепутайте его с Методом Угадывания, планка того не превышает 15-20% плюс зубовный скрежет и потеря веры в себя).