Знакомо.

очень.

Какая красивая ссылка на Snap Shots получается, если подвинуть мышку к линку.

у меня отключено :)

хехе :)

А я вот славатегосподи отключил эту хрень, намучавшись.

А как, как ее отключить?

Трудно. Я тыкал во всякие там кнопки в меню этой фиговины раз двадцать. Но она упорно появлялась опять. Потом пропала.

Потерял минут 20 и добился того, что Snap Shots появляются не вверху линка, а внизу. Блин... хрен с ним, нет сил :)

да там же кнопочка есть! чик, и отключил

Да, уже отключил :)

ага, я уже дочитала :)

Колесико в правом верхнем углу всплывающей херни. Там менюшка - отключить для всех сайтов.

Спасибо!

Спасибо!

Естественно, что лучше. Жизнь богаче фантазии. И потому красочнее

все-таки тут: "И как всем пиздато, когда они на хуй мирятся!" от нахуй раздельно - коробит.

Мда-с.

Хорошо пишет (когда не про линукс)

На их светлостях есть приговор ... Он есть весьма печален. (пауза) Повиэсить.

Генераль фон Шратт случайно зацепиль брюками револьвер и попаль себе на голова. А гетман есть ошень здоровый. Ваша светлость, любезно высуньтесь! (с)

А как в этот раз будет, кто знает...

Мы же олимпийцы, бубки с шестом, нам надо самую верхнюю планку и еще на ползалупы выше! (с)

Мне кажется, в этом вся проблема

Проблема, что еще не все - бубки с шестом.

Пьер Бертон
НАМ НРАВИТСЯ СЮЖЕТ...

Действие происходит в театре «Глобус», в Лон¬доне, примерно в 1602 году. Заседает художественный совет. Присутствуют: главный режиссер, постановщик, директор театра, помощник директора, редактор, две очаровательные секретарши редактора, представитель театрального агентства, человек из отдела рекламы и драматург У. Шекспир.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Ну так вот, Уилл, мы считаем, что в вашей рукописи заложены огромные возможности. Нам нравится сюжет. В основном.
ШЕКСПИР (скромно). Я о многом хотел сказать в этой пьесе.
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Имейте в виду: кое-что придется переделать. Ваша вещица несколько хро¬мает. В художественном отношении.
ШЕКСПИР (нервно). Но позвольте! Я хочу, что¬бы вы уяснили мою основную идею. Здесь очень важ¬ны нюансы. Такие сложные образы...
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ТЕАТРАЛЬНОГО АГЕНТ¬СТВА. Уилл, мы все считаем, что в наших руках дей¬ствительно очень ценная вещь. Но поймите нас пра¬вильно: дело в том, что она, как бы это точнее сформу¬лировать... одним словом, она не слишком выгодна в коммерческом отношении. Не смею спорить с вами, Уилл, но признайтесь, что действие развертывается не¬сколько медленно.
ШЕКСПИР. Вот именно! Так и должно быть. Я стремился к этому. Действие начинается медленно и постепенно нарастает.
ПОСТАНОВЩИК. В наши дни, дорогой Биль, зрителя надо сразу хватать за душу. Он не любит ждать. Ему подавай остренькое с самого начала. В конце концов сейчас не 1591 год. Ну вы подумай¬те: принц находит письмо, из которого он узнает, как был убит его старикан. Это же просто волокита, Биль!
РЕДАКТОР. Послушайте, Уилл. А как насчет того, чтобы на стене замка неожиданно появилась тень, ну в общем призрак старикашки, и сама сказа¬ла пареньку, как она, в смысле он был умерщвлен, а?

ШЕКСПИР. Тень отца? Да вы в своем уме? Кто клюнет на такой дешевый трюк?
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Мне такой поворот нравится. Театральные обозрения подтверждают, что публика^обожает всякие ужасы.
ШЕКСПИР. А вы не забыли, какой шум подни¬мает общественность? Учителя и родители обвиняют нас в том, что мы развращаем молодежь.
■ ЧЕЛОВЕК ИЗ РЕКЛАМНОГО ОТДЕЛА. Стоит ли из-за этого беспокоиться, Уилл. Эту, как вы говори¬те, «общественность» легко умиротворить, если вста¬вить где-нибудь в середине спектакля небольшую нра-воучительную речугу. И почему бы старику Полонию не сказать своему сыну, что надо быть бережливым, что нехорошо занимать деньги, ну и разное другое. Словом, что-нибудь такое, что детишки потом будут учить наизусть по учебникам.
Шекспир громко стонет.
РЕДАКТОР (главному режиссеру). Это не столь уж важно, сэр, но, на мой взгляд, в сцене первого убийства мало новизны.
ШЕКСПИР. Чем плох кинжал?
РЕДАКТОР. Кинжал — это неплохо. Но мы с ним достаточно переборщили в «Цезаре». А что, ес¬ли — это всего лишь предположение, Уилл, — что, ес¬ли она вольет ему яд в ухо? Такого еще никогда не было.
ШЕКСПИР (ядовито). Может, потому, что это самый нелепый способ отправить кого-нибудь к праотцам?
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Послушайте, Уилл, уступите нам. Стоит ли много говорить о такой мело¬чи. Попробуем сделать этот кусок в таком плане, а? Все будет о'кэй, старина.
ШЕКСПИР (вздыхает). Ну что поделаешь, ладно.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ АГЕНТСТВА (главному ре¬жиссеру). Еще вопрос возраста, сэр.
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Да-да. Мы хотели бы знать ваше мнение, Уилл. Дело в том, что Офелия должна быть подростком.
ШЕКСПИР. Послушайте. Я и так уж сам не рад, что разрешил вашим дельцам опошлить «Ромео и

Джульетту». Это же неслыханно: два четырнадцати¬летних ребенка занимаются любовными делами. Как хотите, но Офелии не меньше тридцати двух.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ АГЕНТСТВА. Критики под¬твердили нашу правоту впоследствии, Уилл. Юные зрители должны узнавать в героях самих себя. Они должны понять ее эмоции, когда она сбрендит.
ШЕКСПИР. Какой кошмар! Вы что ж, хотите, чтоб и я сбрендил? Я художник. Понимаете — худож¬ник, а не машина. Я работаю интуитивно!
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Давайте и здесь дого¬воримся, Уилл. Не забывайте: рынок диктует нам свои условия.
ШЕКСПИР (пожимая плечами). Ну что ж. В конце концов, вы платите за все. Выкладывайте, что там у вас еще.
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (извиняющимся то¬ном). В пьесе до смешного мало секса, Уилл. О, я ви¬жу, что вы хотите сказать! Вы художник! О'кэй. Мы не спорим. Мы глубоко уважаем вас как художника, Уилл. И, поверьте, никто не собирается лишать ваше произведение высокого благородства. Но разве зазор¬но ввести некоторые новые сюжетные ходы для ожив¬ления действия?
ДИРЕКТОР ТЕАТРА. Сказать по совести, мне что-то не рисуется концовка. Надо уж сделать финал так финал!
ШЕКСПИР. Оставьте в покое финал пьесы. И не уговаривайте. На фоне заката они уходят вдаль, взяв¬шись за руки. Это так поэтично...
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Но, Уилл, старина, вы же знаете, что публика ждет гораздо большего. Давай¬те заглянем истине в глаза: зритель жаждет крово¬пролития, причем не какого-нибудь, а настоящего, со стонами!
ПОСТАНОВЩИК. Ага. Здорово! Кинжалы, шпа¬ги или чаша с ядом. Смертельные схватки! Повсюду валяются трупы, черт возьми!!!
ДИРЕКТОР. А может, заставить принца прыг¬нуть в могилу и найти там старый череп или еще что-нибудь такое?
РЕДАКТОР. Придумал! Пусть он дерется в мо¬гиле! Ну как, старик? Те, на задних рядах, они же просто обалдеют!

ДИРЕКТОР (кричит радостно). И он зарежет брата своей возлюбленной!
ПОСТАНОВЩИК. Великолепно! И давайте еще утопим девчонку. Или пусть она сама себя утопит!
СЕКРЕТАРША (радостно). Ага! В приступе буйного помешательства! А мамашу мы отравим!
ПОСТАНОВЩИК. Всех!! Передушить, перере¬зать всех и вся! Шпаги отравлены, черт возьми!
ШЕКСПИР. Стойте. Довольно. Все, что вам нуж¬но, — это секс и насилие! Вы совершенно не цените художника! Вы начиняете мои пьесы собственной по¬шлятиной. Так больше не может продолжаться. Воз¬мущение и протест против показа насилия на сцене растут, и волна пуританства...
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Послушайте, Шекс¬пир. У нас коммерческое предприятие, и вам не следует забывать об этом. Я уже начинаю уставать от ваших претензий. Смею заметить, я не намерен швы¬рять весь свой капитал на ветер ради ублажения ва¬шей души. Я плачу вам деньги для того, чтобы вы пи¬сали доходные пьесы, и если вам это не нравится, есть много других, которым это нравится. Сегодня утром у меня в кабинете были Джонсон и Флетчер. Так что или мы будем более сговорчивы, или нам придется...
ШЕКСПИР. Ну что ж. Я знаю, что перед вами бессилен. Еще десять лет терпения — и я распро¬щаюсь с этим кошмарным миром и осяду в одном ме¬стечке, которое называется Стрэтфорд. Там-то я смо¬гу наконец ходить с высоко поднятой головой.
ЧЕЛОВЕК ИЗ РЕКЛАМНОГО ОТДЕЛА. Как насчет названия, сэр?
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Да, верно. Название слишком длинно. Мы собираемся назвать спектакль просто «Гамлет».
ШЕКСПИР. «Гамлет»? Кто что-нибудь слышал о Гамлете? Это название ни о чем не говорит.
ЧЕЛОВЕК ИЗ РЕКЛАМНОГО ОТДЕЛА. Очень может быть, душа моя. Но согласитесь, эти шесть букв как раз по размеру для вывески над театральным подъездом.

Перевел с английского Э. Дивильковский