МСПС
Прочитав пост papka_karlo@lj, я вспомнил, что когда-то уже рассказывал о своем первом немецком собеседовании. Но надеюсь, что уже никто не помнит, так что расскажу еще раз:

На Мое Самое Первое Собеседование меня пригласила небольшая программистская фирма, снимавшая пол-этажа в бременском технопарке. В переговорной, куда меня провели, на стене висела фотография. Абстрактное искусство: игра теней, аллегорическая затуманенность пейзажа. Снизу какая-то поросль. Возможно, кустарник.

Пришли директор и ведущий программист, изучили резюме, стали задавать вопросы. Какие алгоритмы я использовал в программах, писанных в 96 году? Страсть к лохматому прошлому вообще отличительная черта немецких собеседований, мой нынешний шеф спросил меня, как назывался мой диплом (к этому вопросу я был готов) и попросил изложить основные тезисы в форме, доступной начальнику отдела кадров (к этому вопросу я был не готов. "Самолёты, - сказал я, - самолёты. Они летают." И даже показал, как именно). Самым сложным (впрочем, и единственным) алгоритмом, который я использовал в 96 году, был алгоритм сложения значений двух ячеек в программе Excel. Составляя резюме, я придал этому факту своей биографии некоторый, так сказать, дополнительный объем. Тем не менее я отчаянно ринулся в бой. Минуты через две, надежно окопавшись в середине седьмого придаточного предложения, я осознал, что в описании программы, которую ты не писал, на языке, которого ты не знаешь, есть высокая жертвенность.

Чтобы приободриться, я опять посмотрел на висящую на стене абстрактную фотографию. Никакой игры теней на ней теперь не было. А была на ней часть женщины к югу от живота. Таким образом обнаруженная при первом осмотре поросль приобрела естественную трактовку. Не скажу, что мне это понравилось. Я с большим уважением отношусь к голым женщинам, и практически всегда готов предпочесть голую женщину собеседованию, но именно в тот момент мне хотелось увидеть на ее месте постер "Объектно-ориентированное программирование в картинках".

- Ну что ж, - сказал директор, прерывая мое выразительное меканье. - Расскажу теперь о наших условиях. У нас уже есть печальный опыт, когда мы принимали на работу людей, а потом выяснялось, что в программировании они ни ухом ни рылом. Поэтому, если мы вас возьмем, мы вам предложим самостоятельную задачу. Отдельную от других проектов, несложную, на 1-2 месяца работы. Если вы ее решите успешно, всем будет хорошо: нашим клиентам, потому что они получат дополнительный сервис, причем им это ничего не будет стоить, нам, потому что мы предоставим клиентам новый сервис, причем нам это тоже ничего не будет стоить (ведь платить вам мы пока не будем), ну и вам будет хорошо, т.к. если вы себя хорошо зарекомендуете, мы вас возьмем на работу.

Предложение, надо сказать, меня поразило. На экспресс-тренингах "Успех не к спеху" нас обучали, как надо отвечать на вопрос "Каковы ваши недостатки?" ("Я - перфекционист"), но абсолютно ничего не говорили о том, как потенциальные работодатели реагируют на фразу "Sie sind ein Arschloch".
- Но у меня ведь могут быть и другие варианты, - заблеял я. Директор посмотрел на меня снисходительно:
- В нынешней экономической ситуации ..., - и пожал плечами с грацией пожилой бандерши.

Через три дня я получил мэйл от его секретарши. После тягостных раздумий, писала она, мы решили не предлагать вам работу на обсужденных во время собеседования условиях. "Можно ли пасть еще ниже?" - спросила самооценка и попробовала. Получалось, что сперва мою кандидатуру пытались пристегнуть к созданию системы контент-менеджмента для сливного бачка, но потом сочли, что и для такого рода деятельности я недостаточно квалифицирован.

Вечером того же дня мне позвонил один бременский знакомый.
- Можешь меня поздравить, - сказал он, - мы нашли работу. - (У него был двоюродный брат, отсюда плюрализм).
- Поздравляю, - уныло ответил я.
- Ну, точнее сказать, еще не совсем работу, пока нас берут на испытательный срок без зарплаты, но через месяц, когда мы сделаем один маленький проект, подпишут договор.
Так известный факт, что мир тесен, в очередной раз получил документальное подтверждение. Поздним вечером следующего дня он позвонил снова. Возможно, из человеколюбия, потому что волновался, не повесился ли я с горя. Или, наоборот, из мизантропии, потому что надеялся на это.
- Мы уже тут, на работе. Шеф ушел в восемь, а мы все пашем, - доложил он.
- И что за задание он вам дал? - поинтересовался я.
- Ну задание пока не дал. Точнее дал, но другое, предварительное. Мы его за пару дней сделаем. А потом уже даст основное.
- Кхм, - сказал я, попытавшись вложить тройную долю сарказма в каждую из согласных.
- Зато все остальное - как обещали, - обиженно воскликнул знакомый, - отдельный кабинет, компьютер...
- Вам, наверное, надо два компьютера, - предположил я.
- Нет, мы вдвоем работаем: сначала один пишет, второй думает, потом меняемся. Так гораздо быстрее выходит. Экстремальное программирование, слышал?

После этого разговора я совсем загрустил. Люди рвутся вперед, осваивают новые технологии, занимаются, в частности, экстремальным программированием, а я по-прежнему болтаюсь где-то в районе изучения функциональных особенностей оператора GOTO. Мои отсталость, тупость и всеядность, кстати, меня давно раздражали. В частности, у меня был знакомый, который отучившись (за свои деньги) на Microsoftовских курсах, не стал сдавать экзамен на сертификат, т.к. разочаровался в системе Windows. Я с тех пор прилагал поистине титанические усилия, но разочароваться в системе Windows так и не смог. В других системах, впрочем, тоже. При виде Lotus Notes, к примеру, я сразу же начинаю блевать, но разочарования все равно не испытываю.

В следующие 2 месяца я объездил с гастролями всю Германию. Из названий фирм, которые мне отказали, можно было составить слово Donaudampfschiffahrtselektrizitätenhauptbetriebswerkbauunterbeamtengesellschaft, причем два раза. В какой-то момент терпение эйчаров лопнуло, и меня позвали на все четыре стороны (в Вольфсбург, во Франкфурт, в Оберхаузен и в Мюнхен). С дыханием, спёртым в зобу, я звонил Знакомой Девушке и представлялся Ослом Иванычем Буридановым.

Еще месяца через два бременский знакомый позвонил снова.
- Ну как успехи, - бодро спросил я, - подписали контракт?
В ответ я услышал эмоционально окрашенное повествование, в котором директор фирмы, бесплатные проекты и почему-то носорог вступали в различные противоестественные союзы. Особенно активен был носорог, а директор фирмы, наоборот, пассивен. Первый бесплатный проект, как выяснилось, они сдали через две недели, работая по ночам. Директор расчувствовался, сказал, что ошеломлен мощью их интеллекта и предложил сделать второй проект на тех же условиях. После второго проекта он пообещал убрать из переговорной порнографию, вывесить их портреты и обязать остальных сотрудников приносить моления и дары. После третьего бесплатного проекта двоюродный брат моего знакомого сообщил, что хочет попробовать себя в менее экстремальном программировании и уехал в Карлсруэ. Выбор нового места работы он объяснял тем, что, если ночью внезапно проснется, охваченный острым желанием задушить директора фирмы, то от уголовно наказуемого деяния его будет отделять около тысячи километров. Денег он не получил ни цента.

После распада героического дуэта директор фирмы (здесь в рассказ снова вмешался носорог и внес небольшой вклад в теорию орально-корнуальных сношений) позвал моего знакомого к себе в кабинет.
- Не буду скрывать, финансовое положение фирмы не ахти, - доверительно сообщил он ему, - Но мы просто обязаны тебя оставить у нас. Мы не имеем права терять профессионалов такого уровня. Я предлагаю тебе зарплату 2000 евро в месяц. Брутто. Правда, при условии, что половину тебе будет платить биржа труда. Что? Она согласна? Ну а у меня уже и контракт готов. Только сам понимаешь, в нынешней экономической ситуации... словом, ты не против, что для начала мы подпишем его сроком на один месяц?