Не так давно один антисталинист сказал мне фразу, которая меня сначала ошарашила, а потом изрядно позабавила: «Да при вашем Сталине с его коллективизацией умерло 20 миллионов крестьян!»

Опс! Как это так?

Он мне показывает данные Госкомстата – сельское население СССР в 1926 году составляло 120,7 млн человек, а в 1939 году – 114,5 млн. человек.

Ну и где же 20 миллионов? Получается 6,2 млн.

«А естественный прирост?!» - переходит он на крик. – «Про него забыли?»

В 1926 году численность населения СССР 147 млн., в 1939 – 170, 6 млн. Коэффициент 1, 16. Значит сельского населения должно было быть 140 млн, а в реальности 114, 5. Это получается даже не 20 млн., а 25,5 млн.!

 (Мама, держите меня семеро! Это кто же вас научил так со статистическими данными обращаться?)

Так, и куда же делись все эти люди?

Для антисталинистов все очевидно – ну конечно, умерли от голода в результате коллективизации, как же иначе.

А мы с вами разберемся (и посмеемся).

(Извиняюсь за то, что не буду перегружать текст ссылками, эти данные слишком заурядны и общедоступны, любой желающий может в них убедиться). Итак, структура населения.

Конечно, на циферки рядом никто внимания «не обратил». В 1926 году численность городского населения 26,3 млн человек, а в 1939 – 56, 1 млн. Ну да, зачем они, эти цифры? Мы же только о крестьянах говорим!

Итак:

В конце 1920-х годов в СССР - городского населения (работающих) около 20%, сельского – 80%

На 1940 г. - городского населения (работающих) - 46%, сельского – 54%.

Так вот куда они делись, эти «умершие крестьяне». Оказывается, они просто переехали в город и устроились на заводы. Вот бы они повеселились, узнай что через 80 лет их будут оплакивать как невинно убиенных «жертв коллективизации».

Читаем:

«Если в конце 1920-х годов в стране ежегодно производилось 72—73 млн. т зерна, более 5 млн. т мяса, свыше 30 млн. т молока, то в конце 30-х — начале 40-х годов — соответственно 75—80, 4—5 и 70 млн. т. Однако в конце 20-х годов эту продукцию производили 50—55 млн. единоличников, а в предвоенные годы — 30—35 млн. колхозников и рабочих совхозов. Повышение производительности труда в деревне обеспечило высвобождение для индустрии, других отраслей народного хозяйства 20 млн. человек». (А. С. Барсенков, А. И. Вдовин. История России. 1938—2002. М., Аспект Пресс, 2003).

Коллективизация высвободила 20 миллионов человек для промышленности, они же 20 миллионов «замученных» крестьян.

По поводу производства продовольствия есть и другие цифры. Вообще, это интересная тема. Вот, говорят, при НЭПе страна была накормлена, а при Сталине голодала. Но цифры как будто показывают совсем иное. Столько же, если не больше производилось продовольствия, а зерна так и существенно больше. БСЭ дает данные по зерну на 1940 г. – 95,6 млн. т., что как минимум на треть больше чем при НЭПе.

Несколько слов «о рыбке».

Кроме того, надо помнить, что помимо традиционных продуктов питания в 1930-х появились новые. Прежде всего, в годы довоенных пятилеток (1929—40) был создан рыбопромышленный флот, состоявший из специализированных судов, рыболовных траулеров, сейнеров, дрифтеров, рыболовных ботов и тралботов, китобойных и зверобойных судов. Это позволило обеспечить СССР морской рыбой и морепродуктами, прежде незнакомыми большей части населения.

В 1913 г. по объему добычи рыбы (1,05 млн. т) Россия занимала 2-е место в мире после Великобритании. 82,7 % улова – речная рыба.

К 1930 г. улов превысил дореволюционный (1,28 млн. т) за счет увеличения добычи в море (до 30%); действовало 340 рыбозаводов, 19 стационарных и 3 плав, консервных завода.

В 1940 г. Р. п. имела ок. 6 тыс. судов, что позволило увеличить улов до 1,4 млн. т (в море— 43%). На берегу было построено 64 холодильника, 70 рыбоконсервных и 36 рыбомучных заводов; старые предприятия были переоборудованы. http://www.korabel.ru/dictionary/detail/1658.html

Таким образом, в 1940 году рыбы производилось почти в полтора раза больше чем в 1913 году, а морской рыбы – в 4,5 раза.

О темпах развития рыбной промышленности говорят факты. Вот по Мурманску:

В течение 1920—1930-х были сформированы основы рыбной промышленности Мурманской области. «Были созданы Мурманский траловый флот (МТФ), ряд рыбодобывающих сельдяных и зверобойных флотов (Мурзверрыбпром), отстроены ММРП, судоремонтные и судостроительные предприятия, введен в эксплуатацию самый крупный в Европе Мурманский рыбный комбинат, организовано бондарное производство — фабрика орудий лова. В последний предвоенный 1940 удельный вес рыбной промышленности в экономике области составил 40%, а в экономике г. Мурманска — 80%. В результате в Заполярье (впервые в мировой практике) была создана рыбная промышленность с круглогодичным функционированием, производившая более 33% рыбной продукции страны. Только МТФ добывал более 200 тыс. т рыбы в год».

http://kolaenc.gov-murman.ru/economic/industry/fish/

Эти наработки потом очень здорово пригодились в годы Великой Отечественной войны. Читаем там же:

«За годы ВОВ на фронт и в тыл было поставлено более 500 тыс. т рыбы, не считая консервов и другой продукции. Мурманский рыбокомбинат в условиях постоянных бомбардировок осуществлял производство и поставку на фронт вяленой, соленой, сушеной рыбы и консервов».

А вот Камчатка:

http://www.npacific.ru/np/library/publikacii/questhist/istor-77.htm

Всего за три года рост производства в 1,9 раза!

Можно собрать данные и по другим регионам, тоже впечатляют.

Однако, несмотря на рекламу и пропаганду, граждане покупали рыбу с неохотой. На это косвенно указывает то, например, что рыбой приходилось усиленно кормить заключенных. Согласно Приказу НКВД СССР № 00943 от 14.08. 1939 г. на одного заключенного ГУЛАГа в день полагалось 30 г мяса и 158 г рыбы (плюс дополнительно 50 г мяса и 34 г рыбы за переработку), для сравнения сегодняшняя продуктовая корзина россиянина включает всего лишь 43 г рыбы в день.

Между прочим, показательно, что о миллионах в ГУЛАГе и об ужасных условиях содержания в том же ГУЛАГе, как и о других «ужас-ужасах» сталинского СССР мы почему-то узнаем только из художественных произведений. Между тем они не имеют ровно никакой доказательной ценности. Объективные данные показывают совсем противоположное.