МОЯ ПРОЗА. ТОЛЬКО ЧТО НАПИСАЛА. А "навсегда" говорить можно?


«Бонни М» допели «Sunny» и стали рассказывать, как сели они у рек Вавилона и заплакали.
Эта музыка совершенно не подходила к огромному залу, плотно набитому громкими пьяноватыми голосами, запахом пива, духотой бетонной коробки, сыростью бетонного пола.
Он увлечённо лущил варёных креветок, отпивал глоток-другой пива из большой кружки посматривал вокруг, и Она ясно видела, что мысленно Он не здесь, встреча носит формальный характер, лишь бы поставить птичку в графе «встретились» скудной ведомости их отношений.

Она машинально и совершенно не чувствуя вкуса, прихлёбывала пиво, к которому всегда была равнодушна, так же нехотя заедала его креветками и думала, что всё это на фиг ей не нужно, не ради этого зала и пива ехала Она сюда за тысячи километров, и что Он должен был бы понять это, но, видимо, всё закончилось, ему было всё равно.
Горький вкус пива подчеркнул горечь этой встречи, которую Она ждала и придумывала больше года, но которая явно и безоговорочно проваливалась прямо в её присутствии.

В туалете бара толпились молодые девки, в нетерпении заранее растёгивавшие джинсы, причём оказывалось, что трусов на них нет, джинсы надеты прямо на голое тело. Они перекрикивались грубыми плебейскими голосами, кожа у всех была плохая, пористая, угреватая, на ней темнели пятна грубо и чрезмерно накрашенных глаз и ртов со смазанной помадой, они толкались и не считали необходимым извиниться.

Впервые в жизни Она попала в такое низкопробное заведение и, вернувшись к столу, хотела уже только одного: убраться отсюда.

Как и всегда, ей пришлось ждать его. Он приехал с портфелем, объяснив, что это камуфляж: припёрлись гости, Он не успел смыться до их прихода, пришлось сказать, что у него важная встреча. Жена, однако, вряд ли поверила, придётся объясняться, приятного мало. Эти его слова должны были, видимо, доказать ей, насколько Она ему дорога, если Он сбежал от гостей и жены в выходной день.
Она ничего не ответила. Тема его семьи не была интересна, тем более, что Она не понимала, как это взрослый человек не может уйти из дома без последующих разборок. Но и это не было интересно. То, что было интересно ей, трещало и рушилось бесшумно под звуки диско, и, видимо, прекратить это крушение Она уже не могла. И никакие слова не могли прикрыть нетерпения, явно сквозившего в его поведении: Он только и ждал момента, когда можно будет сбежать, не выглядя слишком большим хамом.

Сначала они мотались по городу, заходили в разные дома, поднимались в лифтах и пешком, Он звонил или стучал в двери, но нигде не откликнулись: погода стояла прекрасная, суббота, все или гуляли по городу, или уехали на дачу. Так что «посидеть», как Он назвал эти поиски, у его знакомых не удалось, вот они и оказались в этом второсортном пивбаре, не слишком, впрочем, удаляясь от железнодорожной платформы, с которой ему предстояло вернуться домой.

Вообще-то, Она даже была рада, что они никого не застали, представить себе не могла, как это они заходят к его друзьям, которым известно, что он женат. Как себя вести, что говорить?! Все взрослые, все поняли бы, чего они ищут и зачем пришли, кошмар, позорище!
У него вчера был целый день, Он мог бы что-то придумать заранее, чтобы не ставить её в неловкое положение, но, видимо, ему уже было всё равно, как пройдёт эта их встреча, и становилось совершенно не понятно, почему же тогда Он от неё не уклонился, ведь существовал миллион способов сделать это «культурно», не задевая её самолюбия. Хотя кто думает о чужом самолюбии, если то и дело приходится отбивать, причём не всегда успешно, нападки на своё собственное, родное!

С этими невесёлыми мыслями сидела Она за грязноватым столом, смотрела на окружающий их нищий кутёж, такой неуместный в самом начале чудесного весеннего дня, и не понимала, что они делают тут, зачем пьют разбавленное пиво и пачкают руки мелкими креветками.
Они не разговаривали, как-то тема не находилась, и Она всё больше сникала внутренне, всё утверждалась в ощущении полной ненужности её в его жизни. Она столько сил и изобретательности потратила, чтобы оказаться в этом городе, потом ещё нужно было найти его, из этих поисков получился целый детектив, и вот, оказалось, все усилия напрасны.

Он, вроде бы, даже обрадовался, подойдя к телефону и услыхав её голос, попросил подождать его после работы, и Она ждала, переполняясь радостным предчувствием и робко надеясь, что им удастся побыть где-нибудь наедине. Правда, Она отдавала себе отчёт, что вряд ли за два-три часа человек успеет подготовиться к полноценной встрече с внезапно возникшей из годичного небытия приятельницей, поэтому не слишком расстроилась, когда сначала они просто болтались по улицам, а потом Он сказал, что хочет есть, и они целых два часа сидели в ресторане, где музыка гремела так, что собственного дыхания не было слышно, и, конечно же, на её взгляд, это время они потратили совершнно напрасно.

Но Он сам заговорил в тот вечер о субботе, поэтому Она морально не была готова ни к поискам хаты, ни к посиделкам в пивбаре, ни к его молчанию.
Они ещё съездили за город — удобные кусты Он искал, что ли? — побродили там между дачами и соснами, а потом Он, поцеловав её в щеку, чуть ли не бегом, поглядывая на часы, ринулся к своей электричке, а Она вернулась в город, даже не подавленная, а просто размазанная по стенам, в которые ей то и дело приходилось утыкаться, потому что туннель жизни был тёмен, свет прошлого его не освещал, а впереди даже не брезжило ничего. Всё её лицо было покрыто коростой этих, не видимых другим, ран и царапин, и Она часто думала, что наступит день, когда из зеркала на неё посмотрит незнакомка, но никто, кроме неё самой, этого не увидит и не поймёт.

Когда они гуляли по дачному посёлку, комар ужалил его в щеку, вздулся розовый волдырь, и вдруг ей стало физически неприятно видеть это вздутие на его лице, оно каким-то образом приземляло его образ, как и простуда, которой Он был болен год назад в их последнюю перед её отъездом встречу.
Ничего материального не хотела она знать о нём и об его жизни и никогда не хотела этой жизни с ним, никогда не требовала от него развода с женой, вообще, никогда о ней не заговаривала, просто не помнила о ней.
Встреч два-три раза в неделю ей было бы достаточно, но встреч полноценных, а не таких, как эта — в плебейской вонючей «стекляшке», в молчании, в желании сбежать.
Она ещё не знала, что эта встреча последняя, что, убежав по перрону к своей электричке, Он, на самом деле, убежал из её жизни, может быть, тоже не осознавая в тот момент, что убегает в последний раз.
Но он убежал. Как оказалось в дальнейшем, убежал навсегда.
Навсегда, навсегда.
Жуткое слово.

05.07.2011
Израиль.

---

ОГЛАВЛЕНИЕ. МОЯ ПРОЗА. РАССКАЗЫ


Оригинальный пост находится здесь http://leon-orr.dreamwidth.org/1069505.html. Включена возможность комментариев, если вы залогинены в ЖЖ.