|
|
Пишет Поток сознания (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} leon_orr)@ 2005-06-15 15:06:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
ПИТЕРСКАЯ ПРОЗА. ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ КИНО.
Warren Jim.via marjamarishka http://www.liveinternet.ru/journalshowc
5.
Прозвенел звонок, последний урок закончился, и риткино сердце наполнилось унынием. Нужно было идти домой, но идти туда, решительно, не хотелось. Она вспомнила кислую вонь, ободранные стены, замызганную кухню, пустые полки буфета...Хорошо еще, если мамки и нового папки Кольки нет дома, а вдруг пришли? Уже три ночи не ночевали, днем не заглядывали – могут и заявиться. Что хорошего? Без них голодно, зато спокойно. Да и при них не слишком сытно. Конечно, если пьют, то и хлеба купят, и консерву какую-нибудь. Ритка сглотнула слюну. Ах, как любила она кильки в томате – остренькие, сытные, с черным хлебом и луковицей! А если еще и с горячей картошкой, то, вообще, ничего, более вкусного, ей пробовать не приходилось.
Но кильки – это вряд ли, а вот поколотить папка Колька вполне мог. Он что-то задержался у них, уже полгода пил и дрался с мамкой, в перерывах лупил Ритку чем ни попадя. Зуб ей выбил. Нет, домой не хотелось.
Хотелось тишины, чистоты. Есть хотелось. Ритка бесплатно завтракала в школе, но завтрак был давно, в девять, а сейчас уже почти час дня. Да и слишком легким был он – рисовая каша, какао, кусочек булки с маслом. Разве наешься?Только аппетит раздразнился. Вчера повезло: Верка Горюнова повела к себе, и ее мама покормила их оладьями с повидлом и напоила молоком. Но все это было давно. Ужин Ритке негде было взять, завтрак ее не насытил, и сейчас внутри у нее все ныло и стонало от голода, а перед глазами летали “мухи”. Одноклассники ее радостно выскакивали из школы и неслись домой, где их ждали обед, мультики по телевизору, может быть даже, - чай с вареньем. Ей всегда казалось, что все они, подобно ей, только и ждут возможности поесть. И она не могла понять, как это можно оставлять огрызки яблок и груш, не есть хлебные корки и выковыривать кусочки сала из колбасы, а именно так и вели себя другие дети. Эх, ей бы ту колбасу!
Не хотелось домой...Все равно там жрать нечего, кроме соли – а что солить-то? Пойти в столовку, попросить хлеба?Стыдно... Не хотелось домой, и она с отчаянием в голосе крикнула:”Лариса Иванна! А хотите, я класс уберу?!”
Лариса Ивановна всего две недели работала в этой школе на месте ушедшей в декретный отпуск учительницы, детей еще не знала и была приятно удивлена подобным бескорыстным энтузиазмом этой, как ей казалось, нелюдимой девочки.
“Конечно, можно, девочка, “- благосклонно ответила она.
“А вы сразу домой уйдете?”
“Нет, мне еще нужно ваши тетради проверить. Почему ты спрашиваешь?”
“Можно я останусь потом уроки делать?”
“Уроки? Ну, можно, наверное, но ведь дома будут беспокоиться.”
“Не-а, дома нет никого, а у меня...а я ключ забыла.”
“Но как же ты будешь голодная до вечера?”
“Та-а, ерунда, подумаешь!”
“Ну, нет, так нельзя. Знаешь, что – Королева сегодня не было, остался его талончик на обед. Ты его возьми, пообедай, а тридцать копеек мы ему потом вернем, когда он выздоровеет,” - учительница была рада, что так здорово придумала, а у Ритки даже сердце дрогнуло от свалившегося на нее счастья.
Она сможет пообедать! Она видела сегодняшний обед: гороховый суп, котлета с пюре и компот. Компот! Ритка зажмурилась, предвкушая, затем, открыв один глаз, бочком, бочком подошла к чистенькой отглаженной кудрявенькой учительнице, взяла из ее руки талончик и пошла в столовую, размышляя, удастся ли ей незаметно взять два кусочка хлеба к обеду вместо полагавшегося одного.
Лариса Ивановна проверяла тетради и размышляла о том, что первое впечатление обманчиво. Ну, кто бы мог подумать, что Рита Попова, бледная, тощая немытая девочка с сальными, кое-как причесанными волосами и в мятом замызганном платье, на самом деле такая аккуратистка и хозяйка! Пол был не только подметен, но и вымыт, и без швабры! Пыль с парт стерта, протерты подоконники, а в настоящий момент Ритка, попискивая какую-то песенку, поливала цветы, параллельно обтирая влажной тряпкой листья.
А Ритка наслаждалась. Нельзя сказать, что она наелась, но голод был заглушен, боль отступила. Ей удалось стянуть с подноса не два, а пять кусочкой хлеба. Три она съела, а два лежали в кармане фартука: их она съест, когда будет делать уроки.
В школе было тихо, с улицы светило солнце, было тепло. Она все чисто убрала, воздух в классе был свежий, пахло чистотой – можно было жить и радоваться жизни.
Потом она делала уроки, а потом счастье кончилось. Лариса Ивановна заперла кабинет, сказала:”Спасибо, девочка, ты мне очень помогла, до свидания”,- и ушла, цокая каблучками.
Ритка потащилась из школы – куда? - она не знала.
Но, видимо, на сегодняшний день, удачи были исчерпаны еще не все, потому что, бредя понуро и глядя себе под ноги, она обнаружила на грязном заплеванном асфальте блестящую монетку, которая оказалась гривенником, а булочная была рядом, так что городская булка уже через пару минут была у Ритки в руках, да три копейки сдачи, а автомат с газировкой – вот он, - конечно, лучше бы с чаем, он теплый, пузо греет, вроде бы супу поела, но газировка вкуснее, да и реже перепадала, так что и ужин у Ритки сегодня был, булка с газировкой, но тут кусок булки застрял у нее в горле: мимо автомата, качаясь и размахивая руками
(“Пьяный, гад”, - подумала она) шел в сторону обшарпанного, с полуобвалившейся лепниной дома, где жила Ритка с мамкой, папка Колька, а это означало, что домой сейчас идти нельзя, даже если там есть жратва, потому что за позднее возвращение ей досталось бы основательно, а вот есть могли и не дать.
Без удовольствия доев булку и допив газировку, Ритка бесцельно пошла по улице, убивая время, надеясь, что часа через два мамка и папка Колька завалятся в постель и тогда можно будет тихонько прокрасться домой.
Она шла неспешно в толпе, ее толкали, иногда сердились, и тут она обнаружила, что идет мимо витой чугунной ограды. Рита вошла в огромные распахнутые ворота. Красивая аллея вела к старинному ухоженному дому, большому и красивому. У входа была прикреплена мраморная доска с какой-то надписью. По сторонам аллеи росли липы и кусты сирени. Сирень цвела, в воздухе стоял ее запах, вдоль аллеи стояли чистые крашеные скамейки, на которых сидели чистые трезвые, хорошо одетые люди. Ритка шла по аллее, с восторгом дыша ароматным воздухом и озираясь.
Ее внимание привлекла скамейка, на которой сидели всего двое – старик в очках и черноволосая девушка, такая красивая, что Ритка, намеревавшаяся сесть на эту скамью и в этом раю дождаться часа, когда можно будет идти домой, забыла о своих намерниях и воззрилась на чернокудрую красавицу – впрочем, очень печальную – приоткрыв в восхищении рот со сквозившей дырой от выбитого отчимом зуба.
Старик и красавица негромко разговаривали. В глазах у красавицы стояли слезы, старик говорил ей что-то убеждающее, он уже почти уговорил ее, но тут Ритка не выдержала:”Не соглашайтесь, он старый!”- отчаянно закричала она, полагая, что правильно поняла смысл стариковских уговоров.
Те вздрогнули, вскинулись и недоумевающе, даже с некоторым испугом, уставились на Ритку.
“Вы такая красивая, а он старый, зачем он вам, вы молодого найдете, я таких красивых не видела никогда,”- упавшим голосом продолжила Ритка, уже понимая смутно, что в чем-то ошибается.
Парочка на скамейке переглянулась и вдруг расхохоталась, искренне и громко, а старик сквозь смех промолвил:”Ну, видите, деточка, что вы натворили? Вы заставили меня уговаривать вас, и со стороны я стал казаться этаким Фаустом, не договорившимся с Мефистофелем и обольщающим Маргариту в своем истинном обличье. Но, однако, какой жизненный опыт у этого ребенка! Подойди к нам, девочка. Утри сопли, вот тебе платок, оставь его себе. Тебя как зовут? Рита? Вот так вот! А я вас Маргаритой обозвал. Садись-ка, Рита, с нами и расскажи по-порядку, почему ты в такое время не пьешь дома горячее молоко, а бродишь здесь и глазеешь на красавиц и стариков?”
Ритка уже поняла, что ругать не будут, девушка ей нравилась, просто притягивала к себе, Ритка глаз от нее не могла отвести, да и старик был занятный и, явно, не злой, а потому она доверчиво уселась между ними и выложила все то, что никогда и никому прежде не рассказывала: про грязную холодную квартиру, пьяную и такую же грязную мамку, сменяющихся “папок”, рождающихся и умирающих братишек и сестренок – за исключением трех последних, живущих в “Доме малютки” - про побои и голод, скрип мамкиной кровати в любое время суток, голые мужские зады опять про голод, голод, боль в желудке, сегодняшние удачи, закончившиеся такой неудачей как возвращение мамки и папки Кольки домой.
Она рассказывала, а старик и девушка в ужасе смотрели на нее. Девушка окрыто плакала и гладила Ритку по плечу в грязном замызганном платье, а Ритке хотелось лишь одного, чтобы эти чистые и, кажется, добрые люди забрали ее с собой в свою жизнь.
НАЧАЛЬНЫЕ ГЛАВЫ ПОВЕСТИ МОЖНО ПРОЧЕСТЬ ПО АДРЕСУ: ВЕЧНОВИСЯЩИЙ ПОСТ - ССЫЛКА "ОГЛАВЛЕНИЕ.Мои тексты в ЖЖ". - лист со ссылками на все тексты - "ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ КИНО - 1,2,3.4.".или ЛИСТ ИНФЫ - ССЫЛКА "ОГЛАВЛЕНИЕ.Мои тексты в ЖЖ" - ДАЛЕЕ - ТОТ ЖЕ ПУТЬ.
Warren Jim.via marjamarishka http://www.liveinternet.ru/journalshowc
Прозвенел звонок, последний урок закончился, и риткино сердце наполнилось унынием. Нужно было идти домой, но идти туда, решительно, не хотелось. Она вспомнила кислую вонь, ободранные стены, замызганную кухню, пустые полки буфета...Хорошо еще, если мамки и нового папки Кольки нет дома, а вдруг пришли? Уже три ночи не ночевали, днем не заглядывали – могут и заявиться. Что хорошего? Без них голодно, зато спокойно. Да и при них не слишком сытно. Конечно, если пьют, то и хлеба купят, и консерву какую-нибудь. Ритка сглотнула слюну. Ах, как любила она кильки в томате – остренькие, сытные, с черным хлебом и луковицей! А если еще и с горячей картошкой, то, вообще, ничего, более вкусного, ей пробовать не приходилось.
Но кильки – это вряд ли, а вот поколотить папка Колька вполне мог. Он что-то задержался у них, уже полгода пил и дрался с мамкой, в перерывах лупил Ритку чем ни попадя. Зуб ей выбил. Нет, домой не хотелось.
Хотелось тишины, чистоты. Есть хотелось. Ритка бесплатно завтракала в школе, но завтрак был давно, в девять, а сейчас уже почти час дня. Да и слишком легким был он – рисовая каша, какао, кусочек булки с маслом. Разве наешься?Только аппетит раздразнился. Вчера повезло: Верка Горюнова повела к себе, и ее мама покормила их оладьями с повидлом и напоила молоком. Но все это было давно. Ужин Ритке негде было взять, завтрак ее не насытил, и сейчас внутри у нее все ныло и стонало от голода, а перед глазами летали “мухи”. Одноклассники ее радостно выскакивали из школы и неслись домой, где их ждали обед, мультики по телевизору, может быть даже, - чай с вареньем. Ей всегда казалось, что все они, подобно ей, только и ждут возможности поесть. И она не могла понять, как это можно оставлять огрызки яблок и груш, не есть хлебные корки и выковыривать кусочки сала из колбасы, а именно так и вели себя другие дети. Эх, ей бы ту колбасу!
Не хотелось домой...Все равно там жрать нечего, кроме соли – а что солить-то? Пойти в столовку, попросить хлеба?Стыдно... Не хотелось домой, и она с отчаянием в голосе крикнула:”Лариса Иванна! А хотите, я класс уберу?!”
Лариса Ивановна всего две недели работала в этой школе на месте ушедшей в декретный отпуск учительницы, детей еще не знала и была приятно удивлена подобным бескорыстным энтузиазмом этой, как ей казалось, нелюдимой девочки.
“Конечно, можно, девочка, “- благосклонно ответила она.
“А вы сразу домой уйдете?”
“Нет, мне еще нужно ваши тетради проверить. Почему ты спрашиваешь?”
“Можно я останусь потом уроки делать?”
“Уроки? Ну, можно, наверное, но ведь дома будут беспокоиться.”
“Не-а, дома нет никого, а у меня...а я ключ забыла.”
“Но как же ты будешь голодная до вечера?”
“Та-а, ерунда, подумаешь!”
“Ну, нет, так нельзя. Знаешь, что – Королева сегодня не было, остался его талончик на обед. Ты его возьми, пообедай, а тридцать копеек мы ему потом вернем, когда он выздоровеет,” - учительница была рада, что так здорово придумала, а у Ритки даже сердце дрогнуло от свалившегося на нее счастья.
Она сможет пообедать! Она видела сегодняшний обед: гороховый суп, котлета с пюре и компот. Компот! Ритка зажмурилась, предвкушая, затем, открыв один глаз, бочком, бочком подошла к чистенькой отглаженной кудрявенькой учительнице, взяла из ее руки талончик и пошла в столовую, размышляя, удастся ли ей незаметно взять два кусочка хлеба к обеду вместо полагавшегося одного.
Лариса Ивановна проверяла тетради и размышляла о том, что первое впечатление обманчиво. Ну, кто бы мог подумать, что Рита Попова, бледная, тощая немытая девочка с сальными, кое-как причесанными волосами и в мятом замызганном платье, на самом деле такая аккуратистка и хозяйка! Пол был не только подметен, но и вымыт, и без швабры! Пыль с парт стерта, протерты подоконники, а в настоящий момент Ритка, попискивая какую-то песенку, поливала цветы, параллельно обтирая влажной тряпкой листья.
А Ритка наслаждалась. Нельзя сказать, что она наелась, но голод был заглушен, боль отступила. Ей удалось стянуть с подноса не два, а пять кусочкой хлеба. Три она съела, а два лежали в кармане фартука: их она съест, когда будет делать уроки.
В школе было тихо, с улицы светило солнце, было тепло. Она все чисто убрала, воздух в классе был свежий, пахло чистотой – можно было жить и радоваться жизни.
Потом она делала уроки, а потом счастье кончилось. Лариса Ивановна заперла кабинет, сказала:”Спасибо, девочка, ты мне очень помогла, до свидания”,- и ушла, цокая каблучками.
Ритка потащилась из школы – куда? - она не знала.
Но, видимо, на сегодняшний день, удачи были исчерпаны еще не все, потому что, бредя понуро и глядя себе под ноги, она обнаружила на грязном заплеванном асфальте блестящую монетку, которая оказалась гривенником, а булочная была рядом, так что городская булка уже через пару минут была у Ритки в руках, да три копейки сдачи, а автомат с газировкой – вот он, - конечно, лучше бы с чаем, он теплый, пузо греет, вроде бы супу поела, но газировка вкуснее, да и реже перепадала, так что и ужин у Ритки сегодня был, булка с газировкой, но тут кусок булки застрял у нее в горле: мимо автомата, качаясь и размахивая руками
(“Пьяный, гад”, - подумала она) шел в сторону обшарпанного, с полуобвалившейся лепниной дома, где жила Ритка с мамкой, папка Колька, а это означало, что домой сейчас идти нельзя, даже если там есть жратва, потому что за позднее возвращение ей досталось бы основательно, а вот есть могли и не дать.
Без удовольствия доев булку и допив газировку, Ритка бесцельно пошла по улице, убивая время, надеясь, что часа через два мамка и папка Колька завалятся в постель и тогда можно будет тихонько прокрасться домой.
Она шла неспешно в толпе, ее толкали, иногда сердились, и тут она обнаружила, что идет мимо витой чугунной ограды. Рита вошла в огромные распахнутые ворота. Красивая аллея вела к старинному ухоженному дому, большому и красивому. У входа была прикреплена мраморная доска с какой-то надписью. По сторонам аллеи росли липы и кусты сирени. Сирень цвела, в воздухе стоял ее запах, вдоль аллеи стояли чистые крашеные скамейки, на которых сидели чистые трезвые, хорошо одетые люди. Ритка шла по аллее, с восторгом дыша ароматным воздухом и озираясь.
Ее внимание привлекла скамейка, на которой сидели всего двое – старик в очках и черноволосая девушка, такая красивая, что Ритка, намеревавшаяся сесть на эту скамью и в этом раю дождаться часа, когда можно будет идти домой, забыла о своих намерниях и воззрилась на чернокудрую красавицу – впрочем, очень печальную – приоткрыв в восхищении рот со сквозившей дырой от выбитого отчимом зуба.
Старик и красавица негромко разговаривали. В глазах у красавицы стояли слезы, старик говорил ей что-то убеждающее, он уже почти уговорил ее, но тут Ритка не выдержала:”Не соглашайтесь, он старый!”- отчаянно закричала она, полагая, что правильно поняла смысл стариковских уговоров.
Те вздрогнули, вскинулись и недоумевающе, даже с некоторым испугом, уставились на Ритку.
“Вы такая красивая, а он старый, зачем он вам, вы молодого найдете, я таких красивых не видела никогда,”- упавшим голосом продолжила Ритка, уже понимая смутно, что в чем-то ошибается.
Парочка на скамейке переглянулась и вдруг расхохоталась, искренне и громко, а старик сквозь смех промолвил:”Ну, видите, деточка, что вы натворили? Вы заставили меня уговаривать вас, и со стороны я стал казаться этаким Фаустом, не договорившимся с Мефистофелем и обольщающим Маргариту в своем истинном обличье. Но, однако, какой жизненный опыт у этого ребенка! Подойди к нам, девочка. Утри сопли, вот тебе платок, оставь его себе. Тебя как зовут? Рита? Вот так вот! А я вас Маргаритой обозвал. Садись-ка, Рита, с нами и расскажи по-порядку, почему ты в такое время не пьешь дома горячее молоко, а бродишь здесь и глазеешь на красавиц и стариков?”
Ритка уже поняла, что ругать не будут, девушка ей нравилась, просто притягивала к себе, Ритка глаз от нее не могла отвести, да и старик был занятный и, явно, не злой, а потому она доверчиво уселась между ними и выложила все то, что никогда и никому прежде не рассказывала: про грязную холодную квартиру, пьяную и такую же грязную мамку, сменяющихся “папок”, рождающихся и умирающих братишек и сестренок – за исключением трех последних, живущих в “Доме малютки” - про побои и голод, скрип мамкиной кровати в любое время суток, голые мужские зады опять про голод, голод, боль в желудке, сегодняшние удачи, закончившиеся такой неудачей как возвращение мамки и папки Кольки домой.
Она рассказывала, а старик и девушка в ужасе смотрели на нее. Девушка окрыто плакала и гладила Ритку по плечу в грязном замызганном платье, а Ритке хотелось лишь одного, чтобы эти чистые и, кажется, добрые люди забрали ее с собой в свою жизнь.
НАЧАЛЬНЫЕ ГЛАВЫ ПОВЕСТИ МОЖНО ПРОЧЕСТЬ ПО АДРЕСУ: ВЕЧНОВИСЯЩИЙ ПОСТ - ССЫЛКА "ОГЛАВЛЕНИЕ.Мои тексты в ЖЖ". - лист со ссылками на все тексты - "ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ КИНО - 1,2,3.4.".или ЛИСТ ИНФЫ - ССЫЛКА "ОГЛАВЛЕНИЕ.Мои тексты в ЖЖ" - ДАЛЕЕ - ТОТ ЖЕ ПУТЬ.
