В ЗАПОВЕДНИКЕ СКАЗОК ДЕНЬ ЧУДЕСНОЙ ДЕВОЧКИ. Продолжение №1.


КРАСОТУЛЕЧКА.

Что очень важно отметить, девушка эта и родилась красивой, и ребенком, девочкой, тоже была красивым, а не так, как иные красавицы, которые вылупляются из гадких утят-подростков или выглядят красавицами благодаря достижениям современной косметологии, парикмахерскому искусству и золотым рукам портних.

Нет! Наша красавица была красавицей настоящей, природной, красавицей на все времена, потому что, конечно, до старости ей было еще далеко, но, судя по всему, она и в преклонном возрасте должна была остаться красивой женщиной.

А пока она была просто красивой девушкой, хоть и мнится нам, что далеко это не просто – быть красивой девушкой. Думаем, женщине красивой тоже нелегко продвигаться по жизненной дороге, пусть даже и к состоянию красивой старухи – а уж как нелегко старухе доживать свой век красавицей, мы даже и предположить не можем, потому что еще ни разу в этом статусе... Господи, да что же это делается! Рано еще о старухе писать – мы о девушке пишем! О красивой девушке.

Но вот родители ее были так себе, ничего особенного. Вы, наверное, думали, что у нее родители были красивыми людьми – наследственность и сработала? Нет, вот тут вы, как раз, и ошибаетесь! Родители были самые обыкновенные, и наследственность тут абсолютно ни при чем.

Родители были такие обыкновенные, такие...никакие! В толпе не увидишь, в пустыне не заметишь. Даже удивительно! Нет, не то удивительно, что они родили такого красивого ребенка, а то, что каждому из них, вообще, выпал шанс родить. Ну, то есть, что кто-то каждого из них увидел, влюбился, как следствие – свадьба со всеми вытекающими, и вторая производная – ребенок, да еще настолько красивый.

Так что, красота девушки была третьей, удивительной, производной от жизненной функции ее невзрачных родителей.

Нет, правда, сколь удивительна наша жизнь! Два молодых человека, девушка и парень, учатся в институте. Никак учатся. То есть, ни хвалить, ни ругать их не за что. Ни на Доску Почета, ни выгнать за академическую неуспеваемость. Учатся никак, выглядят никак. Друзей нет, только соседи по общежитию, и вдруг в общежитии танцы! Ничего нового: танцы эти каждую субботу устраивали, но наши их не посещали. Один, - чтобы не нарываться на отказы от приглашаемых им девушек, вторая не хотела стоять в одиночестве у стены, когда другие скачут и веселятся.

Он, обычно, в кино ходил, а она свои юбки-блузки (немногочисленные и очень скромные) в порядок приводила: стирала, гладила, оторвавшуюся пуговку пришивала, а потом все – чистое и выглаженное – в шкаф вешала.

Но в этот раз их что-то словно в бок подтолкнуло. То ли на улице было очень уж холодно и промозгло - ливень, метель, гололедица, - и казалось глупым из теплого общежития наружу вылезать ради той ерунды, что в студенческом клубе крутили, а может быть, кофточки были не слишком мятыми, и пуговки все на месте, - мы не знаем. Но только оба они впервые за три года учебы оказались в комнате отдыха, где бушевали танцы, и там увидели друг друга.

Удивительно? Да! Но и – нет! А почему нет, и так понятно. Куда смотрели красивые? На красивых, как нам думается. Некрасивые и уродливые ( а были и такие, что уж тут поделать, мы рассказываем правдивую историю, а правда жизни такова, что в ней, к величайшему нашему сожалению, встречаются и уродливые люди, даже и молодые. Собственно, если бы они в молодости не были уродливы....стоп, хватит!) тоже смотрели на красивых: на них всегда и все смотрят, как только дырочки от чужих взглядов в их коже не образуются! Лишь наши герои не смотрели ни на красивых – знали, что бесполезно – ни на уродливых, даже объяснять не станем, почему.

Но поскольку на них самих никто не смотрел: все были заняты, - то стали они смотреть друг на друга. А посмотрев некоторое время друг на друга, стали они друг с другом танцевать.

Ему впервые в жизни не отказала девушка, а ее, девушку эту, впервые пригласили на танец! Гармония была достигнута, наконец-то, и парочка начала шлифовать и совершенствовать это состояние с тем пылом и страстью, которыми в молодости обладают все, даже и очень средние, люди.

Тут мы оговоримся. Не все, далеко не все бывают страстны, а совсем даже наоборот: зачастую, красавицы и красавцы оказываются холодными и бесстрастными людьми, потому что весь свой пыл, расходуют на любовь к себе, единственным и неповторимым.

Однако наши герои собой любоваться не умели, а потому и смотрели в свободное от учебы время исключительно друг на друга. Они не сбегали с занятий, чтобы гулять рука об руку или сидеть, обнявшись, в кино, исправно посещали все лекции и семинары, но после окончания учебного дня были неразлучны и так, незаметно, окончили институт.
Поженились они перед распределением, почему их и послали на работу в один и тот же город на один и тот же завод, только в разные отделы.

Город этот был достаточно провинциальным, чтобы не относиться с пренебрежением к людям с высшим образованием, как это позволяют себе столичные города, где плюнуть спокойно нельзя: обязательно попадешь в значок-ромбик, да мы бы и не советовали плевать вот так, походя, хотя чего их там так много ходит, даже и за очень малые деньги и на должностях невидных, если в провинции, да еще и в культурной, совсем другая походка была бы у них совсем другая, и могли они там походить на себя настоящих гораздо более, чем в столицах, где чаще всего они походят друг на друга, как близнецы, родства не помнящие.

Не так, совсем не так складывалась жизнь у наших невидных героев. Сколько-то времени пожили они в комнате общежития, и эта жизнь показалась им роскошной по сравнению с коечками в разных комнатах общежития студенческого. Они бы и продолжали жить в этих хоромах, ставших им первым домом, но уважение провинции к высшему образованию очень скоро перенесло их в новую квартиру - и дом был новым и прекрасным, - весьма и весьма кстати, ибо молодая жена уже ходила вперевалочку, с трепетом неся небольшой, но заметный, животик, который, в полном соответствии с законами природы рос, становился все более важным и все чаще диктовал молодым свою волю.

Так что розовый сверток из роддома привезли не в шум и гам общежитских коридоров, а в тишину и уют своего дома, смотревшего на окружающий мир сквозь кружева белоснежных тюлевых занавесок на окнах.

Но до этого еще в роддоме произошло нечто, некое событие, полностью перевернувшее жизнь молодой семьи. Нет, не рождение младенца имеем мы в виду, хотя, конечно, ничто так не переворачивает жизнь людей, как появление у них потомства. И ведь главное даже не в том, что они начинают большую часть своих денег тратить на малышей, или, там, ночью не спать, по дому, опять же больше работать приходится – не эти перемены ставят привычный жизненный уклад с ног на голову. Нет, нет и нет! Подобные изменения привычек и манеры поведения могут оказаться и временными, кстати сказать. Но вот содержимое голов новоиспеченных родителей меняется самым решительным образом навсегда и бесповоротно, и сделать с этим ничего нельзя, потому что главное предназначение человеков – плодиться и размножаться – человеки эти уже начали исполнять, и с пути этого им не свернуть во веки веков...Вам не кажется, что мы опять заболтались? Заболтались, да, а ведь нам нужно рассказать, что же именно произошло в роддоме, что глобально и радикально изменило жизнь героев, еще непоправимее, чем это случается с другими семьями, коим не выпала честь стать героями нашего повествования.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ.