ТОПАЛЛЕР - БЕЗ ПОЛИТКОРРЕКТНОСТИ.


Все идет как по нотам: пока Израиль уничтожает бандитскую мерзость, мерзость во всем мире бьется в падучей, изрыгая проклятия в адрес «проклятых евреев».

Несколько тысяч подонков вышли на улицы Осло, в том числе и министр финансов Норвегии, лидер Социалистической левой партии (куда же без социалистической сволочи?!) Кристин Хальворсен. Негодяи бесчинствовали у израильского посольства, швыряли в полицию камни и бутылки с зажигательной смесью и традиционно (как принято у борцов за «обездоленных» с Че Геварой на майках) громили магазины и рестораны.

Для разгона погромщиков полиция применила слезоточивый газ. Жалко, что не пулеметы. Не нравится? Повторяю: жалко, что не пулеметы!
Та же картина в Греции: в Афинах летят камни, горят американские и израильские флаги, толпа орет о «беспринципной сионистской клике и проводимой ею политике геноцида». В Париже жгут автомобили, разбивают витрины, грабят, а в воскресенье бутылка с «коктейлем Молотова» полетела в синагогу в Сен-Дени.

Но стоит ли пенять на Европу, если у нас «рожа крива»? В Форт Лодердейл несколько сотен дегенератов были остановлены полицией только после того как попытались наброситься на участников демонстрации в поддержку Израиля. А до этого - гуляй, Вася! - веселились вовсю: маршировали, ездили на машинах с палестинскими тряпками, орали «чтоб вы все сдохли в Аушвице!», «Смерть Израилю!», «Убирайтесь в газовые камеры!». Можно, да? Демократия разрешает? Грош цена такой демократии, при которой выродки могут открыто позволять себе надругательство над людьми. Наши спецслужбы не видели крупных планов бабы, орущей про Освенцим? Могу предоставить - совершенно бесплатно.

К счастью, в нашей стране есть и другие люди.

В воскресенье десять тысяч человек пришли к израильскому консульству в Манхэттене, чтобы выразить поддержку израильтянам. Среди них был губернатор Нью-Йорка Дэвид Паттерсон, сенаторы и конгрессмены...
Нет и не может быть на нашей планете человека разумного и порядочного, который бы не отдавал себе отчета в том, что Израиль бьется не только за собственное существование. Он бьется и за тех, кто привычно и с упоением обливает его нечистотами, за тех, кто уже давно на очереди быть уничтоженным варварами. Он бьется за наводненную обнаглевшими исламистами Европу, бьется за провонявшую антисемитизмом Россию, за всех тех, кто хотя бы из-за элементарного инстинкта самосохранения должен был бы молиться за его победу.

Вся мировая шваль собралась под одни знамена, перемешалась, слилась в едином порыве осуждения израильтян. Бандиты и их пособники всех стран, объединяйтесь! Но Б-г, вернее, черт с ними - никто не может рассчитывать, что отребье не будет вести себя как отребье. Гораздо хуже, что сам Израиль довел ситуацию до предела, и никакое давление извне не может служить этому оправданием. Произошло то, что не могло не произойти: игры в демократию с нелюдями, безумная политика постоянных уступок и капитулянтства привели к войне. Летят ракеты на Ашкелон, Ашдод, Беэр-Шеву. Иначе быть и не могло: постоянный визг о мире с варваром, сопровождаемый попытками его задобрить, - всегда предтеча войны.

Людоед наглеет на глазах, уверовав в собственную безнаказанность, в трусость и слабость человека, которого хочет сожрать. Ему кажется, что еще один небольшой шажок, еще одно, последнее усилие - и человек рухнет на колени... И у человека уже попросту не остается иного выхода, как снова взять в руки дубину и на единственно доступном людоеду языке объяснить, что он не готов еще пока отдать себя и своих детей на растерзание. О чем ты думал раньше, человек, когда отложил эту дубину в сторону, когда отступал к самому порогу своего дома, когда швырял убийце кусок за куском, когда отворачивался от искореженных автобусов и трупов детей на дискотеке? На что надеялся?

Вот отрывок из письма, которое прислал мне один из моих слушателей. Пишет его племянник, тридцатидвухлетний парень по имени Олег, работающий в больнице «Сорока» в Беэр-Шеве: «Я отвечаю за больницы всего юга и сейчас в самом эпицентре, так как всех раненых привозят к нам. Я их принимаю, передаю все доклады об их состоянии и планах лечения высшему руководству. Позавчера приехал генерал, один из высших начальников, я его сопровождал по всем отделениям, докладывал о каждом раненом.
Занимаюсь и убитыми... Одним словом, кручусь как белка в колесе. Но я очень горд, что могу что-то сделать, потому что для меня, да и для остальных, это момент истины!
Такое же настроение и в обществе. До чего люди были раздавлены в Ливанскую войну! Сейчас всё наоборот. Все воодушевлены, никакой истерики или паники. Все пытаются чем-то помочь. Мы завалены различными посылками, продуктами. Со всех сторон нас поддерживают, все солдаты в центре внимания. Каждый день приезжает кто-то новый из известных людей или правительства. Все просят только об одном: не останавливаться, добить ХАМАС! Даже если будут большие жертвы, хотя, на мой взгляд, операция спланирована удачно... Ракеты долетают уже до Беэр-Шевы, и мы раза три в день бегаем в убежище. Сегодня (8 января) проснулся в 5 утра от сирены, потом в 7 утра, причём грохнуло над самым ухом, аж стёкла в окне затрещали...»

Я хочу закончить эти заметки словами, которые были сказаны еще во время Ливанской войны. Ничего не изменилось!
«Как всегда бывает в истории, всю подлость и глупость последнего времени приходится расхлебывать не корыстным политиканам, не продажным журналистам, не бездельникам и ворам из «международных организаций», а простым людям, за счет которых они жируют и которых изо дня в день предают - матерям, сидящим в убежищах, мальчикам и девочкам из ЦаХаЛа, выбивающим сегодня зубы людоеду... Война скоро кончится, людоед уползет в пещеру. Но, к сожалению, он там не издохнет - вся мировая нечисть дружно потянется к пещере: утешать, кормить, зализывать раны и вставлять импланты».