ЗАПИСНАЯ КНИЖКА. Сладкий яд по имени "СВОБОДА".


Я не люблю заменители сахара: они все горчат.

Когда я была ребенком, мир был ясным и понятным: вот я, вот взрослые, их нужно слушаться, потому что они - взрослые.
Конечно, существовали исключения. Не всех взрослых следовало слушаться и не всем их требованиям безоговорочно следовать. Но в целом, детский отряд подчинялся отряду взрослых, и, в общем-то, оба отряда неплохо сосуществовали: мы брали со взрослых пример, мы их уважали, гордились ими, любили их.
А они отвечали нам тем главным, что может дать взрослый ребенку: заботой о нем.
Или это их забота вызывала в нас перечисленные мною ранее чувства - не будем здесь обсуждать причинно-следственные связи.

Да, нас держали в строгости и требовали дисциплины.
Дисциплины требовали везде: дома нельзя было разбрасывать вещи, грубить родителям, оставлять недоеденный суп, убегать без разрешения на улицу и приходить домой бог знает когда. Нужно было помогать взрослым, отдавать сдачу, не вмешиваться в разговоры и вообще - знать свое место.
В школе нельзя было болтать на уроках, грубить учителям, драться, обижать слабых и дразнить друг друга, нужно было следить за чистотой класса и своих учебников, ходить в кружки ( где тоже требовали дисциплины) и вообще - держаться в рамках.
Дисциплины требовали от нас всюду: на улице и в транспорте, в кино и театре, поликлинике и парке.

Мы, конечно же, нарушали дисциплину! Мы не были оловянными солдатиками, мы были живыми детьми, переполненными энергией, и рамки послушания не всегда выдерживали ее напора.

НО!

Мы всегда понимали необходимость дисциплины.
Мы понимали, что, если все на уроках будут болтать, то никакого образования мы не получим, а перед нашими глазами были наши папы и мамы, на детство и юность которых пришлась война, из-за чего они не смогли получить должного образования и теперь тянули лямку тяжелых плохо оплачиваемых работ ради нашего прокорма.
Мы знали, что и они мечтали когда-то стать летчиками и балеринами, но, не получив образования, работали слесарями и уборщицами.
Или же, наоборот, мы видели наших успешных родителей, гордились их успехами, понимали, что именно образование принесло им вполне весомые материальные плоды.
И потому мы знали: учиться необходимо!
А какая же учеба без дисциплины?!
Поэтому мы даже помогали взрослым поддерживать дисциплину и сами начинали осаживать тех, кто не хотел или не мог успокоиться и существовать в рамках разумного послушания.

Господи, какой гвалт стоял в кино перед началом фильма!
Как мчались в антракте счастливые обладатели рубля к театральному буфету ( словно дома им давали не такой же бутерброд с колбасой или никогда не покупали лимонад!), как после уроков дрались мы портфелями на аллеях приморского бульвара, а однажды мне даже из двери автобуса пришлось отмахиваться от мальчишек, за что я и заработала замечание от старушки, явно из "раньшего" времени, что стыдно школьнице так себя вести, и потом всю дорогу ехала, не смея поднять глаза.

Мы были детьми, но мы уже начали постигать всю философию жизни, которая зиждется на шатком равновесии между "можно" и "нельзя" - и так было всегда и всегда будет, потому что всегда что-то можно, а что-то нельзя.
Когда я была ребенком, взрослые говорили нам, что можно, а что нельзя, постепенно начинал работать основной закон статистики, количество переходило в качество, и мы приобретали способность самостоятельно решать, что можно, что - ни-ни, а что зависит от обстоятельств.

Когда я была ребенком, взрослые были взрослыми.

По мере моего взросления мир вокруг меня менялся, и я менялась вместе с ним, но нечто, сформированное внутри меня моими взрослыми в моем детстве, оставалось незыблемым, и оно помогало мне ориентироватся по карте жизни даже в отсутствии того компаса, каким служили мне взрослые, когда я была ребенком.
И большинство моих сверстников, кто с детства обитал в мире, подчиненном дисциплине, такие же.

Тут я хочу сделать небольшое отступление и предвосхитить возможные возражения на тему, что СССР был тюрьмой для личности и что поэтому требования дисциплины были не чем иным, как одним из проявлений тюремного режима.
Когда я пишу о дисциплине, я не имею в виду государственную политику, я не поднимаюсь выше быта и повседневных человеческих взаимоотношений.
От нас требовали приличного поведения на уроках и спектаклях не потому, что страна была отгорожена от остального мира железным занавесом, не из соображений воспитания верных ленинцев, а из чисто практических устремлений: всем легче жить, когда все ведут себя прилично и не действуют лишний раз на нервы друг другу.
А жизнь была много труднее, чем она сейчас - опять-таки, я имею в виду только лишь быт, только лишь повседневность.

И, кстати, из тех книг зарубежных авторов, что проникали в нашу тюрьму сквозь все заслоны, мы узнавали, что, когда я была ребенком, от детей во всем мире требовали послушания и дисциплины.

Пятнадцать лет своей жизни я отдала школе и работала не за страх, а за совесть.
Я была очень жестким учителем: мои требования дисциплины на уроках были категоричными и обсуждению не подлежали.
При этом у меня были отличные отношения с учениками и родителями, потому что, требуя приличного поведения, я не унижала и не оскорбляла своих учеников.
И однажды ребята сказали мне, что не любят учителей, не требующих дисциплины, потому что у них трудно учиться: никогда не знаешь, что можно, а что нельзя.

Дети не приходят в этот мир с пониманием хорошего и плохого, они не знают правил игры, по которым живет сообщество взрослых, им не известны общепринятые условности, облегчающие нам сосуществование, и задача взрослых - сообщить им необходимые знания и научить пользоваться ими.

Если взрослые делают это, то они - взрослые.

Израиль огорошил меня поведением здешних детей.
Придя в школу к дочери, я обнаружила ребят, которые свободно болтались из класса и в класс.
На мой вопрос, не началась ли уже перемена, мне недоуменно ответили, что ничего подобного, а когда я спросила, почему же тогда они шляются, ответили, что им так хочется.

Меня поражало все: девушка ( или парень), сидящая в автобусе с ногами на противоположном сидении и стоящие рядом немолодые люди, не делающие ей замечания ( со временем, я научилась просто сбрасывать такие ноги с сидения и долго аффектированно отряхивать обивку кресла, довольно громко бурча об эгоистах, не умеющих жить среди людей и портящих этим людям жизнь).
Дети, бегающие с дикими криками по супермаркету, поликлинике, любой конторе, о которых ни в коем случае нельзя споткнуться и которым нельзя сделать замечание, потому что дети - это святое.
Маленькие дети, не спящие в одиннадцать-двенадцать часов ночи и впадающие в неистовство от усталости.
Подростки, шляющиеся вне дома в будний день в два-три часа ночи.
Учителя, которые не могут провести урок, потому что все силы уходят на то, чтобы унять класс...

Перечислять можно до бесконечности, я не стану делать этого.

О наших детях местные учителя, психологи и социальные работники поначалу говорили, что они у нас запуганные, зажатые, задавленные дисциплиной, что они не способны поэтому к творчеству, что мы калечим личность ребенка, ограничивая его свободу, а значит, из наших детей никогда ничего путного не получится, ибо только свободная личность способна к великим свершениям.
Наших детей жалели.
Их пытались "лечить", отправляли к психологам.
Социальные работники приняли охотничью стойку и пытались выяснить у ребят, не издеваются ли над ними дома, раз они такие тихие на уроках.
Нужно сказать, что несколько раз социальные работники добились успеха и сумели вдохновить детишек на оговор родителей, в результате чего несколько отцов оказались за решеткой, а у нескольких матерей-одиночек детей отняли и передали в чужие семьи.

Со временем, разговоры о зажатости наших детей пошли на убыль.
Не потому, что дома с них стали требовать меньше и они стали вести себя, как их сверстники-уроженцы страны, а потому, что вдруг обнаружились их неплохие успехи в учебе, их успехи в различных кружках и секциях, которые родители оплачивали, урезая себя во всем, чтобы ребенок не болтался без дела и не придумывал приключений на свой зад, лишь бы убить время и скуку.
И тогда кое-кто из коренных жителей Израиля стал говорить, что репатрианты из России каким-то образом умудряются внушить своим детям требования порядка и не задавить при этом их личностных качеств и что, может быть, имеет смысл изучить этот феномен.
Сразу скажу: никто ничего изучать не стал, разумеется.

Потому что в мир обрел, наряду со старым фетишем, деньгами, новый.
Имя ему СВОБОДА.

О, люди всегда стремились к свободе, достаточно вспомнить бунты рабов и крепостных.
Но понимание свободы претерпело такие изменения, что свобода в нынешнем значении ничего общего не имеет с тем прекрасным, чего вожделели рабы и за что проливали кровь - свою и чужую.

Понятие свободы социальной нечувствительным образом перетекло в понятие свободы от обязательств.

Раб хотел социальной свободы.
Он был готов работать так же тяжело, как и работал, но при этом самостоятельно принимать решения, касающиеся жизни его и его близких.
И этих близких он хотел выбирать сам.
И нести за них ответственность, а ведь это главная прерогатива свободного человека: нести ответственность - за себя, за родных и близких, за друзей, за дело, за родину, за весь человеческий род и жизнь на Земле.
И ради того, чтобы добыть это право, раб шел на риск и смерть.

Современный человек тоже хочет свободы.
Но что ему мерещится, когда он произносит это слово? О какой свободе идет речь?
Ведь давным-давно ликвидированы и рабство, и крепостничество.
Ушли в небытие наказание кнутом и посыл на конюшню для получения розог или батогов, право первой ночи кануло в Лету, более того, за один только нескромный взгляд современный "сеньор" может оказаться за решеткой, то есть потерять свободу всяческую.
Так о какой же свободе грезит мой современник?!

Если посмотреть, как он живет, то, на первый взгляд, может показаться, что он уже свободен и богат - и чего же ему еще надо?
Однако при более пристальном и непредвзятом вглядывании в его жизнь, становится понятно: он раб, но расставаться со своим рабством не спешит, а может быть, даже и не подозревает о нем, не осознает его.
А если и осознает, оно его устраивает.
Потому что это рабство позволяет ему не принимать решений.
Не брать на себя ответственность.
Не отвечать ни за что.
Не думать, оставлять эту привилегию другим.
Лишь бы ему платили.
Много платили.
Хорошо платили.
Чтобы он мог откупиться от своих близких хорошим жильем, хорошей едой, одеждой, поездками на море и за границу, дорогими игрушками, украшениями и прочими благами.

Это взятка. Это взятка самому себе.
Дав ее, человек считает, что теперь-то он свободен от тяжкого труда воспитания, он наставничества, от ответственности за мировоззрение и поведение собственных детей. От того, чтобы быть примером собственному ребенку.

Разве это не так?! Разве не свободен?
Разве он не дал детям главное, может быть даже то, чего сам был лишен в детстве - материальный достаток?
Разве ребенок, у которого есть все, не обязан вести себя прилично, чтобы не доставлять хлопот родителям? Разве не ради материальных поощрений ведут себя люди прилично и разве не из страха перед наказанием стараются не преступать закон?

Но оказывается, что - нет.

Не ведет себя ребенок прилично, ибо не знает, как это "прилично" выглядит.
А страх наказания живет далеко не во всех людях, да и не всегда наказание бывает столь неотвратимо, чтобы человек его боялся всерьез ( иначе мы бы уже давно жили и горя не знали: все тюрьмы были бы разрушенны, а полицейские продавали бы воздушные шарики и сладкую вату на каждом перекрестке).

И родители, откупившись от потомства, вдруг оказываются загнанными в угол дикими выходками своего по уши упакованного отпрыска, а дом превращается из тихого уголка, куда приползаешь под вечер трудного дня, чтобы прийти в себя, в филиал сумасшедшего дома - только без обученного персонала.
Жизнь теряет свою привлекательность. Третируемые дитятей, родители мечтают лишь об одном: чтобы наконец скорее он подрос и можно бы был сдать его в школу под ответственность учителей, которые не смогут игнорировать ребенка, потому что ведь они зарплату получают!
А пока они продолжают откупаться от маленького монстра, зная, что новая взятка хоть на время утихомирит его и даст им передышку.

И вот — барабанная дробь! - дитя отправляется в школу.
Родители облегченно вздыхают и расслабляются.
Зато напрягаются учителя.

Дитя, привыкшее черт знает что творить дома, продолжает делать то же самое в школе.
Оно привыкло, что при первом же звуке его голоса, набирающего крещендо, родители, как дрессированные собачки, встают на задние лапки и несут в зубах очередное подношение, лишь бы оно заткнулось.
Но вот странность: в школе этого не происходит!
И тут ребенок обнаруживает, что все другие дети ведут себя так же, как и он, а учитель мечется перед ними, ни в силах утихомирить, потому что в общении с такими деточками можно легко перегнуть палку, а этого нельзя: родители разгневаются и устроят неприятности.
А неприятности могут повлечь за собой уменьшение ассигнований — и кому это надо?
Да и не такую зарплату получают эти люди, чтобы бессмысленно класть себя на алтарь просвещения и исправления чужих огрехов: ведь в современном наробразе, как в бизнесе, всегда прав клиент, то есть — ученик.

Однако необходимо же как-то объяснить обществу, почему взрослые, в чьи обязанности входит вводить детей в курс нормального человеческого поведения, свои обязанности не исполняют.

Почему приходится ездить в транспорте под вопли и визг подростков на заднем сидении.
Почему молодые мужчины лезут в автобус отталкивая девушек и женщин.
Почему стеклянные будочки автобусных остановок через два дня оказываются разбитыми вдребезги, урны стоят пустые, зато ветер вольно носит вдоль улиц сигаретные пачки, обертки от шоколада и одноразовые стаканчики.

Количество «почему» нарастает лавинообразно, и эта лавина угрожает погрести нас под тяжестью непрофессионализма и неумения логически мыслить и принимать решения людьми, получившими образование в школе, где могут отменить изучение предмета лишь по той причине, что учитель не сумел наладить дисциплину на своих уроках ( так произошло с уроками арабского языка в классе, где училась моя дочь).

Но те, кто эту лавину вызвал, нашли изящный ответ, который в эпоху торжества демократии просто обязан был стать беспроигрышным.
И стал.

Оказалось, что требование от детей держаться в рамках и вести себя дисциплинированно, нарушает их права.
Оно лишает детей свободы.
Оно унижает их достоинство и калечит их психику ( недосыпание не калечит, а молчание во время объяснения учителем нового материала — таки-да!).
Оно недопустимо в современном бурно меняющемся мире.
Оно мешает создавать человека будущего — и бла-бла-бла.

Общество богатых рабов приняло «новую педагогику» на ура.
Теперь можно было жить, не мороча себе голову улучшением манер и характера отпрысков.
Теперь можно было не тужиться, чтобы выглядеть в их глазах кумиром.
Теперь, слава тебе, господи, вообще можно жить, как хочется!
Главное, деньжат заработать, а все остальное — шерри-бренди.

Живем, как хочется!
Под пристальным взглядом детей, которым не объяснили, не показали, не дали образца для подражания.
Которые, в своих дорогих одежках, сытые, ленивые, не умеющие занять свой досуг, барахтаются в мутной воде взрослого мира, не понимая ни нас, ни самих себя.
А это непонимание подвигает их на дикие поступки и действия.
И нам только и остается, что развести руками: «Чего им не хватает?!»

Мы принимаем их дикое поведение за норму, потому что ведь за долгое время невнимания к ним мы тоже перестали их понимать.
Мы считаем их агрессивными, сексуально озабоченными, безумными, напористыми и наглыми.
И мы так привыкаем считать такое поведение нормой, что, встретив ребенка, умеющего сказать «спасибо» и «пожалуйста», не стукача, не бьющего по вечерам фонарей, читающего книги и сидящего тихо на уроках, мы напускаем на него свору психиатров и социальных работников. А то и полицейских.
Потому что приличное поведение перестало быть нормой.
И перестали быть нормой родители, занимающиеся своими детьми.
Потому что общество безумно и лишь безумие считает нормой.
Оно отравилось сладким ядом, заменителем свободы.
Его тоже зовут свободой.
И он горек.

********************

Я не претендую на открытие америк через форточку.
Я просто излагаю свое видение проблем современной семьи и школы, к чему меня подвиг этот пост:

Как мой сын хотел стать убийцей

********************

ЗАПИСНАЯ КНИЖКА.