МОЯ ПРОЗА. ОХОТА НА ЛОВЦА. Продолжение 4.


Утром я проснулась в плохом настроении. На виллу я вчера опять не поехала, позвонила только, чтобы Эва и Конча не волновались, пришла в свою квартирку и сразу же завалилась спать: я почему-то чувствовала себя совершенно вымотанной.

Но у меня не было права на отдых. Какой-то неведомый зверь шел по моему следу, а я не только не знала, кто он и что ему нужно, но даже не представляла, как подступиться к его обнаружению — такое случилось со мной впервые за всю мою практику.
И какая-то еще заноза сидела в мозгу, мешая сосредоточиться. Я что-то увидела или услыхала...или почувствовала, но не зафиксировала на этом «что-то» внимания, и оно утонуло в недрах сознания, оставив на поверхности постепенно затягивающийся след, какой остается на хорошо взбитых сливках или яичных белках.
Почему-то мне казалось, что, поймав эту занозу, я пойму, как мне действовать дальше, но она не ловилась, след мог в любую минуту затянуться окончательно и бесповортно, за дверью квартиры меня ждала полная неизвестность, да и сама эта квартира могла быть уже расшифрована — кем? Я не знала, и поэтому опасность, явно, подстерегавшая меня, казалась больше, чем она, возможно, была на самом деле.
С другой стороны, я могла, по неведению, преуменьшать ее, а на деле меня ждало нечто ужасное, но как узнать, что именно?!
И все же мне нужно было открыть дверь, выйти наружу и, собрав все мужество, пойти на работу, хотя, не исключено, что именно там я становилась более уязвимой, чем в каком-нибудь другом месте. Но я нутром чуяла, что только там я смогу понять, кто охотится на меня и по какой причине, так что выбора у меня не было, и я обреченно побрела к остановке автобуса.

Автобус я покинула за квартал от бюро, обошла квартал по периметру и опять воспользовалась воротами. Охранника почему-то не было на месте, так что никто не видел, как я, стараясь не попасть под всевидящее око камеры наблюдения, проскользнула вдоль стены к черному ходу. Непроснувшаяся толпа в вестибюле нисколько не интересовалась, кто и откуда проник в здание, я благополучно отметила свой пропуск и за две минуты до начала рабочего дня уже сидела за своим столом.

Как всегда, работа отодвинула на задний план все тревоги и до обеда я была настолько поглощена только своими эскизами, что даже вздрогнула, услыхав над собой голос Триши, спрашивавшей меня, что принести из кафе: она уже успела выглянуть в окно и засекла Эрика, сидевшего на бордюре клумбы со стаканом кофе в руке.

- Вот ведь урод! - возмущалась Триша. - Он еще утром тут торчал, как это он тебя пропустил?! Позвони в полицию, анонимно позвони, скажи, что какой-то подзрительный тип торчит, с непонятными намерениями, перед зданием бюро.
- Ну, Триша, ну какая анонимность?! Они же сразу вычислят, откуда звонили.
- Да, это я не подумала. Хорошо. Я из автомата позвоню. Сиди спокойно, подруга, поесть я тебе принесу.

И Триша упорхнула, а я воспользовалась тишиной и одиночеством — погода была хорошая, почти все сотрудники пошли греться на солнышке, я осталась в комнате одна — и попыталась ответить самой себе на накопившиеся вопросы.
Их было не так уж и много, зато они могли сделать честь самому Ниро Вулфу или даже Шерлоку Холмсу.

Кто забрал флешку из моего стола, а потом положил ее на место — уже с записью?
Где проделавший это взял материал для записи?
Почему Смайлз не знал, что флешка уже заполнена?
История с флешкой не попадает в мою трактовку событий. Что же происходит на самом деле? Охотятся за мной или нет? И если да, то кто и почему?
И при чем тогда во всей этой истории Смайлзы?!

Я уже поняла, что дело не в моих клиентах. Мои клиенты — люди простые: сбежать от алиментов, стибрить из дома фамильную вазу с целью ее продажи ради дозы, угнать машину, чтобы покататься и бросить ее в ста милях от города, и прочие мелкие делишки, ничего фатального. И в случае недовольства моими действиями, самое худшее, что могло произойти — это мне не заплатили бы за работу. Опять-таки, очень по-житейски и очень просто.

Но вокруг меня шла какая-то игра. Причем, она была так скрыта от меня, что я ощущала лишь странные флуктуации эфира, слишком слабые и быстрые, чтобы уловить их и понять цель, содержание и правила этой игры — куда до таких сложностей моим адюльтерщикам и мелким воришкам!

В происходящем со мной было слишком много неизвестных, определить которые можно было только методом приближенных вычислений, подбираясь постепенно к точному значению каждого. Мне следовало разработать новый метод ведения расследования, для чего, в первую очередь, следовало успокоиться, вспомнить, что я не просто профи, я — талант. А вспомнив об этом, снова обрести уверенность в себе.

К моменту, когда Триша принесла мне коробку салата, добрый кусок запеченной форели и чай каркаде, я уже почти вспомнила, кем являюсь на самом деле.
Но сразу начать есть мне не удалось: Триша вытащила меня за руку в холл и широким жестом предъявила мне чудное зрелище в окне: Эрик, взъерошенный и злой, препирался с двумя полицейскими.

- Я им сказала, что брат человека, уволенного два дня назад, второй день торчит перед бюро, и я боюсь, что с недобрыми намерениями, - сообщила мне Триша, заставив еще раз подивиться ее скрытым способностям.
- Ну, ты молодец! - вполне искренне воскликнула я, и тут за нашими спинами раздался голос:
- Что это вы там рассматриваете, красавицы? - это был Ал Боровски.
- А, - легкомысленным тоном ответила ему Триша, - это ее поклонник. Преследует ее, как репей прицепился.
- По-моему, это полиция к нему, как репей прицепилась, - усмехнулся Ал, но я успела заметить, как в первый момент взгляд его стал напряженным, и мне показалось, что я второй раз вижу у него этот взгляд.
- Конечно, прицепилась, раз я им о нем наябедничала, - хихикнула Триша.
- Господи, за что?! - Ал был само обаяние, но я уже поняла, что он играет, хорошо играет, быстро сгруппировался, только вот не понятно, зачем ему понадобилось группироваться, что его выбило из колеи, когда он бросил первый взгляд в окно на Эрика. Что он там увидел такого? Это следовало обдумать.
- Так достал ее! Она чуть ли не по крышам от него вчера уходила, - Триша все не могла уняться.
- Брось, Триш, - сказала я, - никакой он не поклонник. Пристал на улице, я его отшила, он за мной пошел, глупости всякие болтал. Я не умею отбиваться от таких уличных нахалов — пришлось вчера через боковые ворота уходить, домой на каком-то не своем автобусе ехать, кучу пересадок делать. Я трусиха, всегда ею была, - обратилась я к Алу, следя за его реакцией. Он слушал меня очень внимательно, можно было сказать, что он превратился в одно большое ухо, а ведь я ничего такого ему не рассказывала. В чем же дело?
- А вообще, - сказала я, махнув рукой, - у меня обед стынет, так что, Ал, ты меня извини. Триша, сколько я тебе должна?

Триша умотала в свой архив — ей должен был позвонить очередной приятель — а я ела и думала об Але Боровски. И чем больше я о нем думала, тем яснее мне становилось, что он и есть та самая заноза, которую я никак не могла поймать утром. Вернее, его взгляд, который он бросил на Эрика. Я уже говорила, что он показался мне знакомым, но когда я могла видеть его раньше? Ну, разговаривали мы с Алом на корпоративе, ну, здоровались, встречаясь в коридоре или когда он приходил в нашу комнату, а приходил он часто. Я не слишком обращала внимание на его взгляды...как мне казалось. Или обращала?

Хорошо, что перерыв закончился, и пришлось снова браться за работу: это означало, что навязчивое желание вспомнить забытое, придется отодвинуть до конца дня, а это, в свою очередь означало, что память, освободится от насилия, и забытое всплывет само собой. Я, было, подумала, как что оно всплывет, но не дала себе додумать эту непристойную мысль, хотя, не исключала, что воспоминание может оказаться, именно, дерьмом.
Как ни строй из себя воспитанную леди, но жизнь есть жизнь, и в ней столько дерьма, что и леди, бывает, в него вляпываются.
А я не была леди. Мне даже в голову не приходило ею стать — при моих-то занятиях и интересах!
Так что уж кто-кто, а я вполне могла вспомнить нечто очень дерьмовое, не осознанное мною в момент, когда я его услыхала или увидела.

Тут начальник меня спросил, почему я сижу, уставившись в окно вместо монитора, я очнулась, и до конца рабочего дня уже больше ни о чем, кроме работы, не думала.

Все же, по-видимому, я начала приходить в себя, потому что, выйдя вечером из нашей комнаты, отправилась в архив.
Триша еще не ушла, наводила красоту перед свиданием. Говорить она не могла, как раз в этот момент красила губы, но я не для разговоров с ней пришла сюда. Меня интересовало окно. И не зря: на остановке автобуса стоял Эрик. Он безостановочно жевал резинку, я видела, как ходили его челюсти, и по их движениям ясно угадывалась степень его злости.

Я почти не удивилась, увидев его на остановке. Я знала, что он будет ждать меня здесь, я знала теперь, кто именно его надоумил прийти сюда, и знала, что поймала занозу, почти утонувшую в памяти.
Одного я не знала: как выйти из здания.

Триша завершила боевой раскрас, собрала косметику в сумочку и подошла ко мне.

- Ты подумай! - ахнула она, увидев Эрика. - Это что же делается, господа?! Мэм, а он всерьез на вас запал, судя по всему. Только кто же это его надоумил про боковые ворота? - тут она что-то поняла ( очень, очень неглупая девчонка, она нравилась мне все больше), остро глянула на меня и сказала почти безразличным тоном: - Брось, это не проблема, я тебя выведу, пошли.
И мы пошли.
Мы спустились по лестнице еще на два марша, Триша с трудом открыла ужасно скрипевшую дверь, за которой я увидела слабо освещенный коридор.

- Что это? - спросила я.
- А подземный ход, - спокойно ответила Триша, - наш хозяин это здание у кого-то перекупил, тут какой-то другой бизнес был. Людям из офиса нужно было постоянно ходить в складские помещения — видела, в дальнем конце двора такие сараи длинные? Вот это они и есть. Ну, чтобы в плохую погоду персонал не мок и не мерз, был сделан этот коридор. А хозяин, возьми, да и помри! Наследники и продали все нашему.
- А зачем нам склады?
- А низачем. Он их сдал в аренду какому-то гаражу, в них всякие бульдозеры и погрузчики теперь стоят. Да неужели ты всего этого не знаешь?!
- Триша, я ведь работаю здесь меньше двух месяцев, работы все время выше головы, откуда я могла узнать такие подробности?
- С народом общаться нужно, - наставительно сказала Триша, - а то ты вечно одна и одна. Так ведь и заболеть можно.
В чем-то она была права, и я только виновато вздохнула, Триша посмотрела на меня сочувственно, но добавить ничего не успела: коридор закончился, мы поднялись по лестнице и оказались внутри довольно вместительного ангара, заставленного разными строительными машинами. Пахло соляркой, бензином и еще чем-то, неуловимо техническим.

Судя по всему, мужики, вылезавшие из кабин своих монстров, Тришу знали. Они улыбались ей, приветственно махали руками, подмигивали.

- Ты с ними знакома? - спросила я.
- А то! Я частенько этой «подземной железной дорогой» пользуюсь.
- Зачем?
- Ну ты даешь! Жизнь коротка, рабочий день длинный, времени на жизнь не остается совсем. В парикмахерскую надо? На распродажу успеть, к зубному врачу, к гинекологу — да мало ли еще куда?! Ну, вот я и сбегаю иногда, свои делишки провернуть. А ты когда все это делаешь?
- Ну, не знаю...что-то после работы, что-то в выходные.
- Выходные разве для дел существуют?! В выходные развлекаться нужно, отрываться по полной, а то ведь следующую неделю не продержаться.
- Да нет, ничего, я держусь.
- Ну, понятно, ты же творческой работой занята, это совсем другое. А меня иногда посреди дня такая тоска берет — завыла бы. На что жизнь уходит! Ведь зарабатываю гроши, еле-еле концы с концами свожу — ради чего, а?

Говоря все это, Триша привычно лавировала между грудами крашеного еще не остывшего металла, ведя меня к выходу из ангара. Я не успела ей ответить: выйдя из ангара, я машинально посмотрела налево и увидела, что Эрик нерешительно озираясь входит в боковые ворота.
Я отпрянула назад, Триша посмотрела по направлению моего взгляда и тоже сделала шаг внутрь ангара.

Ворота, через которые мы собирались выйти, были радушно распахнуты справа от ангара, всего-то метрах в десяти, но они полностью просматривались с того места, где стоял Эрик, и пробраться к ним незамеченными не представлялось возможным. Мы стояли, не зная, что предпринять, растерянные и удрученные.

Но тут, на нашу удачу, к ангару подъехал здоровенный погрузчик, полностью загородив собой вид на ворота. У нас с Тришей была всего пара секунд на то, чтобы добежать до них, но нам их хватило.
Мы выскочили из ворот и рванули влево, стараясь оказаться подальше от опасной территории. Пробежав метров сто, мы почувствовали себя в относительной безопасности и уже решили попрощаться, как вдруг рядом с нами остановилась «Мазда», из нее выглянул удивленный Ал и сказал:

- Привет, девочки. Что это вы тут делаете?

Думаю, жена Лота, обратившись в соляной столб, по сравнению с нами, выглядела, как танцовщица у шеста — настолько мы были ошарашены его внезапным появлением.

Правда, Ал тоже выглядел ошеломленным, но, с другой стороны, разве мы живем не в свободной стране?! Разве две, не слишком юные, но достаточно молодые дамы, не отягощенные семейными обязанностями, которые, обычно, гонят женщин домой, не имеют права после рабочего дня распорядиться своим временем так, как им подскажут темперамент и фантазия? Или хождение именно по этой улице является уголовно-наказуемым деянием, просто неприлично, опасно — список можешь продолжить самостоятельно.

Эту тираду выдала Триша, а мы с Алом, разинув рты в самом буквальном смысле, слушали ее и не верили, что она — всего лишь девушка из архива.

Наконец, Ал пришел в себя и бесцеремонно перебил ее филиппику:

- Да ходите, где хотите, просто я раньше никогда вас здесь не видел, причем вдвоем.
- А ты часто здесь ездишь? - спросила я.
- Каждый день по два раза.
- А, - только и нашлась что ответить я.
- Девочки, - оживился вдруг Ал, - а что, если мы с вами куда-нибудь заберемся с целью поужинать?
- Я не могу, - категорически отказалась Триша, - у меня свидание, и я намерена получить от него весь максимум удовольствия, а если я с вами поужинаю, то что мне делать в ресторане, где мой кавалер еще две недели назад заказал столик? Так что вы развлекайтесь без меня...Вот только если подвезете, будет хорошо, а то я уже опаздываю.

Мне не понравилось, как она единым махом решила за меня, что я пойду ужинать с Алом. Я выразительно посмотрела на нее, но она подарила мне очаровательную улыбку и сказала Алу:

- Ты не подождешь минутку? Нам нужно пошептаться.

Затем схватила меня за рукав и потащила прочь от машины. Я плелась за ней, зная, что Ал смотрит нам вслед. Конечно же, ему хотелось услышать, о чем мы будем «шептаться». Я просто ощущала, как его взгляд прожигает мою спину, но не оглянулась, не поддалась искушению проверить себя.

Решив, что мы удалились на достаточное расстояние, и Ал нас не сможет услыхать, Триша зашептала возбужденно:

- Иди с ним, ты что!
- Зачем?
- Как зачем?! Ты думаешь, я дурочка, ничего не понимаю?! Этот Эрик такой же твой поклонник, как я — Папа Римский. И он как-то связан с Алом. Я в обед нарочно вынудила тебя рассказать, что ты вчера ушла через черный ход — проверить его хотела: очень уж он странно смотрел, как копы к Эрику цепляются. Что ты таращишься?! Тебе опасность угрожает, эта парочка чего-то от тебя хочет, а ты таращишься, как глупая кукла!
- Но, если мне с их стороны грозит опасность, то, может быть, именно поэтому мне не стоит идти с Алом? Получится, что я сама к ним в западню влезу.
- Ничего подобного. Если пойдешь, Алу и в голову не придет, что ты его подозреваешь, а ты как-нибудь смоешься от него.
- А если не смоюсь?
- Смоешься, - убежденно ответила она, - это ты только выглядишь такой тихенькой и трусливенькой, но знай, что мужиков ты своим видом обмануть можешь, только не Тришу — я тебя насквозь вижу, и мне нравится то, что я вижу. А имидж этот серенький ты правильно на себя напустила: мужики ведь все идиоты, им в голову не может прийти, что у женщины тоже могут быть мозги, тем более, у такой, что всего боится и глаз не поднимает.

Я не верила своим ушам: эта простенькая девочка, которую не только я, но и родная мать считала вертихвосткой и пустышкой, оказывается, тоже «напускала», по ее собственным словам, на себя! И как умело напускала! И какая, на самом деле, была умница! А умница продолжала тем временем:

- Ты и баб наших обдурила. Я сколько раз слыхала, как они о тебе говорили — одни жалеют, другие потешаются. А того не видят, что у тебя шмотки все дорогущие и качественные. Я понимаю, ты их на распродажах покупаешь, ну и правильно: на распродажах они свою настоящую цену стоят, а не накрученную, как в сезон. В общем, давай, заканчивать, а то Ал что-нибудь заподозрит. Езжай с ним, попытайся выудить какую-нибудь информацию, а потом сбеги.

Я засмеялась: эта нахалка давала указания мне, профессионалу! Триша тоже засмеялась, повернулась к машине и показала Алу большой палец. Ал, между прочим, уже не сидел за рулем. Видимо, нетерпение выгнало его наружу, и он только что не бегал вокруг своей «Мазды».
Увидев жест Триши, он сразу успокоился, уселся за руль и терпеливо ждал, пока мы подходили и усаживались. Триша сказала Алу, что с него причитается: еле она меня уговорила.

- Трусиха ужасная, - жаловалась Триша, - такой парень ее клеит ( я увидела в зеркало заднего вида, что Ал сморщился), а она одно твердит: «Он меня уважать перестанет, неудобно, как это я одна с ним пойду — что люди подумают»! Есть людям дело до тебя! Живи и получай удовольствие, пока молодая, это быстро проходит. Ал — парень воспитанный, он тебя не обидит, а обидит — со мной будет дело иметь! - и она захохотала, страшно собой довольная.
- Я совершенно безопасен, - заверил меня Ал, - мы просто поужинаем где-нибудь в тихом приятном месте, и я тебя доставлю потом, куда скажешь.
- Стой! - завопила вдруг Триша. - Я приехала!

Она чмокнула меня в щеку и выскочила из машины у какого-то ресторана, а я, по просьбе Ала, пересела вперед.

Некоторое время мы ехали молча, той легкости, какую я испытала в его обществе на вечеринке, уже не было, я чувствовала, что и он напряжен. Наконец, он откашлялся и стал рассказывать, какой у его семьи есть дом в горах, и что он надеется на мое согласие поехать туда как-нибудь на уик-энд. Он стал расписывать ловлю форели в горных реках, барбекю, невероятные виды и потрясающие закаты. Я делала вид, что поражена, ахала в нужных местах, выражала зависть и восторг — в общем, в машине не хватало только какого-нибудь деятеля из Голливуда: главная роль в блокбастере мне была бы обеспечена.

Вдруг машина остановилась, и Ал сказал, что мы стоим возле его дома, что, может быть, я соглашусь зайти к нему — в холодильнике обязательно найдется что-нибудь очень вкусное, да и посторонних людей вокруг не будет.
Я молча вылезла из машины, пригнулась к открытому окну и шепотом, как бы стесняясь прохожих, закричала ему, что не ожидала от него такого поведения, что села к нему в машину лишь потому, что речь шла о ресторане, что я не из тех, кто имеет обыкновение посещать холостяцкие квартиры и чтобы он со мной больше не здоровался на работе — я ему не отвечу.

Он ошеломленно слушал меня и даже не делал попыток вылезти из машины, а я, выпалив, весь это чудовищный бред, рванула по направлению к светящейся впереди вывеске подземки.
Бежала я во весь дух, но все же успела услыхать, как щелкнула, закрываясь, дверца машины, а следом за этим — топот бегущих ног: Ал бросился вдогонку.

Впереди из двора выезжал какой-то фургон, и я наддала, чтобы успеть проскочить перед ним прежде, чем он перегородит дорогу. Мне это удалось, фургон позади меня медленно выползал на проезжую часть, заслонив меня от Ала, но до входа в подземку я все равно не успела бы добежать.
Ища хоть какое-нибудь укрытие, я увидела небольшой бар и, заскочив в него, прошмыгнула в дамскую комнату, где затаилась позади какого-то шкафа.
Буквально через десять секунд в бар вбежал еще кто-то, потому что бармен вдруг закричал:

- Эй, ты куда?!
- Мне в туалет нужно, - это был голос Ала.
- Так куда ты прешь? Не видишь — там женский.
- Да какая разница?! Бар пустой, кому я помешаю?!
- Мистер, - голос бармена приобрел угрожающие нотки, - вы оглянитесь и поймете, кто хозяин бара.
- Что ты имеешь в виду?
- Вы мне не «тычьте», сопли утрите сперва. Бар принадлежит мне, а я — бывший боксер, вам дизайн ничего не подсказывает? Если нет, что я вам его объясню лично, а если да, то вы сию секунду сами выбежите отсюда, как вбежали. Я убедителен?

Видимо, он был очень убедителен, потому что послышалось негромкое ругательство, и Ал протопал наружу, а я выползла в зал и, слегка отодвинув штору, посмотрела на улицу. Я успела увидеть, как Ал и Эрик промчались по направлению к станции подземки и перевела дух.

Оглянувшись, я увидела бармена, которого даже не заметила, когда ворвалась в бар.
Это было внушительное зрелище, я поняла, почему Ал предпочел убраться восвояси: за прилавком стоял человек-гора с бесформенным, но, безусловно, добрым лицом. Он сочувственно смотрел на меня и протягивал мне стакан с виски.

- Думаю, юная леди, вам очень кстати будет сейчас подкрепить свои силы, - пророкотал он, и я, как миленькая, взяла из его лапищи этот чертов стакан и единым духом выпила чертов виски.

Человек-гора одобрительно причмокнул губами.

- За счет заведения, мисс, и, если вы не возражаете, я отвезу вас, куда вам нужно, а то как бы ваши милые друзья не поймали вас в самый неподходящий момент.

Я была вымотана и не стала возражать, решив, что поеду к Эве — это было разумнее всего в данной ситуации: даже если Ал с Эриком тоже поедут туда, им это ничего не даст: пусть хоть всю ночь стерегут меня у фасада дома, мои дороги проходят в более безопасных пределах.


Продолжение следует.


ОГЛАВЛЕНИЕ. РОМАНЫ И ПОВЕСТИ. ОХОТА НА ЛОВЦА (ссылки на все части).