| |||
![]()
|
![]() ![]() |
![]()
МОЯ КНИЖНАЯ ПОЛКА. Пэлем Грэнвилл Вудхауз. Продолжение. Я в ужасе посмотрел на него. Страшная мысль промелькнула у меня в голове, и я задрожал, как осиновый лист. Я вспомнил, что случилось за завтраком. Покончив с котлетами, я откинулся в кресло передохнуть перед пудингом и вдруг увидел, что Элоиза рассматривает меня весьма пристально. Тогда я не придал этому значения потому, что пудинг привлек к себе все мое внимание. Но теперь этот случай показался мне многозначительным. Да-да, именно такой взгляд был у Гонории Глоссоп за несколько дней до нашей помолвки, взгляд тигрицы, намечающей себе жертву! – Дживс, знаете что я думаю? – Сэр? – Слушайте внимательно, Дживс. Я не хвастун и не покоритель сердец, но почему-то в моем присутствии девушки начинают усиленно поправлять прическу и двигать бровями. Но вы же знаете, что я не поднимаю тревоги зря, не правда ли? – Да, сэр. – Но, Дживс, наукой установлено, что есть сорт девушек, питающий слабость к такому сорту молодых людей, как я. – Справедливо, сэр. – Я убежден, что обладаю не меньше, чем пятьюдесятью процентами мозгов, полагающихся нормальному человеку моего возраста. Мисс Элоиза, на мой взгляд, имеет свыше двухсот процентов. Что мне делать, Дживс? – Быть может, это закон природы. Равновесие сил, сэр. – Возможно. Но это не простая случайность, Дживс. Так было и с Гонорией Глоссоп. Она одна из умнейших девиц. Она выдрессировала меня, как собачонку. – По моим сведениям, сэр, мисс Прингль училась еще лучше, чем мисс Глоссоп. – Ну, вот видите! Дживс, она на меня смотрит! – Да, сэр. – Я встречаю ее на лестницах и в коридорах! – В самом деле, сэр? – Она рекомендует мне книги для чтения. – Дело плохо, сэр. – А сегодня за завтраком, когда я погрузился в салат, она заявила, что я не должен есть салат, потому что в нем такое же количество микробов, как в дохлой крысе. Каково? Она уже заботится о моем здоровье. – Полагаю, сэр, что дело серьезно. Я в отчаянии упал в кресло. – Что же делать, Дживс? – Мы должны подумать, сэр. – Думайте вы один, Дживс. Я не так скор на соображение. – Я постараюсь, сэр, обдумать все самым внимательным образом и смею надеяться, что найду выход. Раз Дживс обещал, я могу быть спокоен. Но все же положение очень серьезно. На следующее утро мы посетили еще шестьдесят три кембриджских колледжа, и после завтрака я заявил, что пойду в свою комнату. Забрав книгу и папиросы, я вылез в окно и спустился в сад по водосточной трубе. Я стремился пробраться в беседку, где ни одна живая душа не помешала бы мне насладиться заслуженным отдыхом. В саду светило солнце, цвели крокусы, и нигде не было видно Элоизы Прингль. На лужайке резвилась кошка. Я позвал ее, она большими прыжками бросилась мне навстречу. Я взял ее на руки и стал чесать ей за ухом. Вдруг раздался страшный крик, и из окна высунулась тетка Джен. Последовало общее смятение. – Ничего, ничего, – пробормотал я, выпустил из рук кошку, которая галопом понеслась в кусты, и, с трудом поборов искушение запустить кирпичом в ее хозяйку, продолжал свой путь к беседке. Только что я успел закурить, как на мою книжку упала тень и передо мной появилась мисс Элоиза. – А, вот вы где, – сказала она и, сев рядом со мною, выдернула у меня изо рта папиросу и выбросила ее за дверь. – Вы всегда курите, – заметила она тоном молодой невесты. – Я не хочу, чтобы вы курили. Вам вредно. Потом, вам нельзя сидеть тут без пальто, вы можете простудиться. Ах, вам необходимо иметь человека, который бы заботился о вас! – У меня есть Дживс. – Я его не люблю, – возразила она. – Почему? – Не знаю. Я надеюсь, что вы его отпустите. Я похолодел от страха. Гонория тоже невзлюбила Дживса и требовала его увольнения. – Что вы читаете? Она взяла мою книгу и поморщилась. Книга была детективным романом «Кровавое преступление». Элоиза перелистала ее. – Неужели вам нравится такая ерунда? – презрительно сказала она и вдруг вскрикнула: – Боже мой! – Что случилось? – Вы знаете Берти Вустера? На книге было написано мое имя. – Да… немного… – Как это ужасно! Я удивляюсь, что у вас такие друзья. Ведь он круглый дурак! Он был недолгое время женихом моей кузины Гонории, и свадьба расстроилась потому, что он оказался полусумасшедшим. Дядя Родрик расскажет вам об этом. И часто вы с ним встречаетесь? – Не очень. – На днях я читала в газетах, что он судился за какой-то скандал на улице. – Я слышал. Она посмотрела на меня ласковым материнским взором. – Он, наверно, дурно влияет на вас. Я хочу, чтобы вы с ним порвали. Вы сделаете это… для меня? – Да… В этот момент старый кот Кутберт, которому, видно, надоело сидеть в кустах, вошел в беседку и прыгнул ко мне на колени. Я очень ему обрадовался – все-таки я не совсем с ней наедине. – Славный кот, – сказал я весело. – Вы порвете с Вустером? – настойчиво повторила Элоиза. – Это… не так легко… – Глупости. Немного силы воли. Дядя Родрик говорит, что это неисправимый шалопай. Я бы тоже порассказал кое-что про дядю Родрика, если бы мог. – Вы очень изменились после нашей. последней встречи, – вкрадчиво сказала Элоиза и, наклонившись, стала почесывать коту другое ухо. -Помните, когда мы играли детьми, вы мне говорили, что когда вырастете большой, то сделаете мне… – Неужели говорил? – Как вы мучились, когда я рассердилась и не позволила вам поцеловать меня. Она явно лгала, но это ничуть не улучшало мое положение. Я отодвинулся и еще усерднее гладил кота. И вдруг… Вы знаете, что происходит в театре, если среди спектакля вдруг крикнут «пожар»? Подобная же паника овладела мною, когда я вдруг почувствовал, что ко мне прижалось теплое плечо и моей щеки коснулся локон мисс Элоизы. Очевидно, она собирается вызвать меня на поцелуй! – Неужели? – хрипло пробормотал я. – Неужели вы забыли? Элоиза взглянула мне прямо в глаза. Я поспешил зажмуриться. И когда за дверями раздался голос старухи: «Отдайте мою кошку!» – я открыл глаза. Тетя Джен, моя спасительница, глядела на меня так, точно застала меня за вскрытием живота старого Кутберта. Я воспользовался замешательством и скрылся. Уже за дверью я снова услышал голос старухи: – Он стрелял из лука в моего Тибби! Что ответила ей Элоиза, я не слышал. Несколько дней прошли спокойно. Я сравнительно редко видел Элоизу и оценил стратегические преимущества водосточной трубы перед окном: я редко выходил из дома другим путем. Мне начинало казаться, что, если так пойдет и дальше, я как-нибудь дотяну свои три недели. Однажды вечером мистер профессор, миссис профессорша, обе руины и мисс Элоиза сидели в гостиной. Кот спал на ковре, канарейка – в своей клетке. Ничто не указывало на то, что этот вечер будет для меня роковым. – Отлично, – весело приветствовал я общество. (Я люблю, чтобы все были веселы, и всегда первый подаю пример.) Мисс Элоиза вопросительно посмотрела на меня. – Где вы пропадали весь день? – спросила она. – После завтрака – в своей комнате. – В пять вас там не было. – Да, после работы я пошел прогуляться. – Mens sana in corpore sano, – добавил профессор. – Вполне понятно, – отозвался я. – Родрик что-то опаздывает, – вдруг объявила профессорша. – Какой Родрик? – пробормотал я в ужасе. – Брат моей жены, сэр Родрик Глоссоп, должен сегодня к обеду приехать, – подтвердил печально профессор. – Он завтра читает лекцию в Кембридже. Не успел я прийти в себя, как дверь распахнулась. – Сэр Родрик Глоссоп, – доложила горничная. И он вошел. У доктора Глоссопа огромный лысый череп и глаза навыкате, никогда не сужающиеся до нормальной величины. Неудивительно, что он внушает мне ужас. Сначала он меня не заметил. Он поздоровался с профессором и профессоршей, расцеловал Элоизу и почтительно склонился перед развалинами. – Боюсь, что я запоздал, – сказал он. – В дороге случилась поломка, и мой шофер… Вдруг он увидел меня и слегка вскрикнул от изумления. – Это… – слабо начал профессор, намереваясь представить меня. – Я уже знаком с мистером Вустером. – Это, – тянул свое профессор, – племянник мисс Сипперлей – Оливер. Вы помните мисс Сипперлей? – То есть как это? – пролаял сэр Родрик. Постоянная возня с сумасшедшими выработала в нем резкость. – Что вы говорите о мисс Сипперлей? Это Бертрам Вустер. Профессор удивленно уставился на меня. За ним – все остальные. Пренеприятное положение! – Дело, видите ли, в том… – начал я. – Он нам представился как Оливер Сипперлей, – заявил профессор. – Подойдите, молодой человек! – скомандовал сэр Родрик. – Насколько я понял, вы явились сюда, выдавая себя за племянника старого друга семьи? – Видите ли… – промямлил я. Сэр Родрик смерил меня с головы до ног пронзительным взглядом. – Он ненормален! Сумасшедший! – изрек он. – Я это сразу увидел. – Что он сказал? – проскрипела тетя Джен. – Родрик сказал, что молодой человек – сумасшедший, – крикнул ей в ухо профессор. – Ага, – закивала она головой. – Я тоже так думала. Он лазит по трубам. – По трубам? – По трубам. Я не раз его видела. Сэр Родрик свирепо засопел. – Он должен быть под наблюдением врача. Его нельзя оставить на свободе! Сегодня он лазит по водосточным трубам, а завтра убьет человека. Я не выдержал. Я должен объясниться! Все равно Сиппи пропал! – Позвольте мне объяснить… Сиппи просил меня поехать. – Что вы хотите сказать? – Он не мог поехать сам, потому что сидит в тюрьме из-за полицейского шлема. Было нелегко убедить их в правдивости моей истории, и, даже убедив их, я все же заметил, что наши отношения испорчены навсегда. Я поспешил удалиться. – Дживс, – сказал я, – все пропало. – Сэр? – Они знают, кто я. – Остается только сделать последний шаг, сэр. – Какой еще шаг? – Увидеться с мисс Сипперлей, сэр. – Зачем? – Я полагаю, сэр, что лучше вам самому предупредить ее о случившемся, прежде чем она услышит об этом в превратном освещении. Вы должны сделать все, что в ваших силах, для бедного мистера Сипперлея. – Да, конечно… Если вы думаете, что так лучше… – Я надеюсь, что мисс Сипперлей сменит гнев на милость. – Вы думаете? – Да, сэр. Нужно только проехать сто пятьдесят миль. Я уже заказал автомобиль, сэр. Быть за полтораста миль от профессора, от развалин, особенно от мисс Элоизы! Какое счастье! Паддок, Беклей-на-Муре, находится почти рядом с деревней. На следующее утро, после завтрака в деревенской гостинице, я отправился туда. Две недели пребывания у мисс Элоизы закалили меня. И потом, какова бы ни показалась мисс Сипперлей, она все же не сравняется с сэром Родриком Глоссопом! В саду я заметил старушку с лейкой и направился прямо к ней. – Мисс Сипперлей? – спросил я. – Кто вы такой? – Вустер. Друг вашего племянника Оливера. Я привез известие о нем. – Что с ним случилось? Дело, очевидно, приближалось к развязке, и требовалась особая осторожность. – Должен предупредить вас, что это тяжелое известие, – осторожно начал я. – Оливер болен? Она испугалась, следовательно, в ней остались человеческие чувства. – О, нет, он не болен. Но с ним случилось маленькое несчастье. Он в тюрьме. – Где? – В тюрьме. – В тюрьме? – Увы, по моей вине. Мы гуляли по улице в ночь университетских гонок, и я посоветовал ему снять шлем с полисмена. – Не понимаю… – Ему это показалось забавным. Он сорвал шлем с полисмена и подрался с ним. – С полисменом? – Он ударил его в живот. – Мой племянник Оливер… Полисмена?.. В живот? – Да, в живот. А наутро судья присудил его на тридцать дней без замены штрафом. Я ожидал, что старуха рассердится, но вместо этого она вдруг принялась хохотать, как сумасшедшая. Хорошо, что сэр Родрик находился за полтораста миль отсюда. Иначе он запрятал бы ее в сумасшедший дом. – Вы очень огорчены? – осторожно спросил я. – Огорчена? В жизни моей не слышала такой уморительной штуки! Я им горжусь. – Чудесно… – Если бы каждый молодой человек бил полисмена в живот, Англия стала бы лучшей страной в мире. – Дживс, – сказал я, возвратившись в гостиницу. – Все в порядке. Но я никак не пойму, почему так случилось. – А что произошло у мисс Сипперлей, сэр? – Я ей рассказал, что Сиппи попал в тюрьму, а старуха стала хохотать и объявила, что гордится своим племянником. – Мне кажется, я могу объяснить эксцентричное поведение мисс Сипперлей, сэр. Мисс Сипперлей только что имела столкновение с здешним констеблем, сэр, и теперь она питает предубеждение против полиции вообще. – Вот как? Почему же? – Констебль за последние десять дней составил не меньше трех протоколов на мисс Сипперлей: за быструю езду, за прогулку с собакой без ошейника, за невычищенные дымоходы. Мисс Сипперлей возмущена поведением констебля и теперь ненавидит всю полицию. – Удивительно повезло, Дживс. – Да, сэр. – Откуда вы все это знаете? – От самого констебля, сэр. Это мой кузен. – Дживс! Это вы все устроили! Вы его подкупили? – О, нет, сэр. Но на прошлой неделе, в день рождения я сделал ему маленький подарок. Я всегда любил Эгберта. – Сколько? – Около пяти фунтов, сэр. Я полез в карман. – Получите. И еще пять за вашу находчивость. – Очень благодарен, сэр. – Дживс, вы необыкновенный человек. Кстати, вы ничего не будете иметь против, если я немного попою на радостях? – Пожалуйста, сэр. Начало. ОГЛАВЛЕНИЕ. МОЯ КНИЖНАЯ ПОЛКА. ![]() |
||||||||||||||
![]() |
![]() |