МОЯ ПРОЗА. ОХОТА НА ЛОВЦА. Окончание.


ЧАРЛЗ МИЛЛЕР

Верно говорят, хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай сам.
Но ведь не все можно сделать самому! И приходится каких-то идиотов привлекать, которые только изгадить всё умеют.
Что вы сказали? Привлекать умных? Во-первых, где их взять, а во-вторых, умный еще опаснее, чем идиот. Он дело-то сделает, но где гарантия, что он сделает его для вас, а не для себя?

Я этому придурку, молодому Боровски, что заказал? Девку запугать, чтобы она вынесла нужную вещь из бюро. А он что натворил?! Отец у него такой умный чёрт, палец в рот не клади, а этот сопляк... вот уж природа отдохнула так отдохнула!

Но вы правы — расскажу всё по порядку.
Мой друг-благодетель осточертел мне до крайности, я уже видеть его не мог. Я ненавидел своё бюро ( да-да, оно моё, это я его сделал тем, что оно сейчас из себя представляет, когда мой приятель звал меня к себе на работу, он знал, что делает), ненавидел свой дом, все эти светские сборища...Тьфу! Тоже мне! Аристократы! Денег кучу нажили и уже стали себя избранными считать, а на деле, такие реднеки, как и лесорубы какие-нибудь.

Ведь даже развлечься не умели или детей развлечь. Я уже этих клоунов — одних и тех же, между прочим - видеть не мог!
В какой дом ни придешь, одни и те же морды, одни и те же карты, всё так же бабы сидят в шезлонгах возле бассейна, а дети глазеют на тех же клоунов, которые и в прошлую субботу перед ними кривлялись.

Чёрт! Да мы с моей Лилли в сто раз интереснее проводили время, когда еле доживали от зарплаты до зарплаты! Ездили на экскурсии, устраивали пикники, ходили в музеи — да мало ли что ещё делали. Змеев воздушных с детьми запускали, причём не покупных, а сами клеили, я дизайн придумывал — каждый раз другой... Отдыхали в трейлерных посёлках где-нибудь возле воды, рыбалкой занимались, устраивали для детей праздник Нептуна или ещё что-нибудь в этом же роде.

Ну не было у Лилли норковой шубы и бриллиантовых украшений, а у меня такой дорогущей машины и бурбона — так и что?! Небольшой я любитель выпивки, если уж на то пошло, пью только ради поддержания имиджа, ведь все пьют, дел не сделаешь, если пить не будешь. По мне, так всё пойло гадость, независимо от цены, и мне обидно за эту гадость платить дикие деньги, но что делать — положение обязывает!

Положение ко многому обязывает. Мы перестали делать то, что нам нравится, и стали делать, что положено «нашему кругу». А какой он наш?! И почему люди «нашего» круга не могут жить по своему вкусу? Кто, вообще, определил, что именно нашему кругу «положено», а что — нет? И почему люди небогатые могут жить по своему вкусу, а если у тебя есть деньги, то должен ты свои интересы и склонности засунуть куда подальше и подчиниться чьим-то чужим правилам?

Вы не представляете, как меня это всё достало! Злость и апатия переполняли меня, утром вставать не хотелось, работать не мог, на жену и детей стыдно было смотреть, от чего злился я ещё сильнее.

Да и жалел я их. Видел, что им наша жизнь не нравится. Детям в этих «великосветских» кругах было скучно, они то и дело начинали вслух вспоминать, как рыбачили летом, какого змея запускали тогда-то или тогда-то...
Потом эти разговоры сошли на нет. Я так и не понял, забыли они о своём весёлом детстве — всё же время шло, могли забыть — или жена попросила их при мне не вспоминать: она видела, что меня каждый раз передёргивает при этих разговорах. Всё же Лилли моя большая умница, только вот у нас и в постели начались проблемы, и я понял, что нужно как-то изменить жизнь. Но как?!

Идей не возникало, только вот ящик стола, где я хранил свой пистолет, всё чаще привлекал моё внимание, но, я представлял себе, как Лилли вбегает в мой кабинет на звук выстрела и видит меня...дальше моя фантазия отказывалась заглядывать...и ящик оставался запертым. Не мог я так предать её после всех наших совместных лет, просто не мог.

Её вины в том, что творилось во мне, не было никакой: она никогда не укоряла меня за нашу бедность, не требовала манто и бриллиантов, путешествий за границу и посещений дорогих ресторанов. Жила радостно рядом со мной...да что это я?! Не рядом, а вместе, помогала и поддерживала меня во всём — не мог я предстать перед ней с вышибленными мозгами, не мог провести её через все унижения и пересуды, которые обязательно вызывает скандал.

Людям скучно жить своей жизнью, она становится рутиной, истекает незаметно, время словно бы стоит, пока они старятся, на самом же деле оно бежит, несётся вскачь, всё быстрее и быстрее, за ним не угнаться. При этом, однако, ничего не происходит, кроме самой жизни. Впечатления, которым суждено стать воспоминаниями, единственным богатством старости, не накапливаются, старость ждёт скучная, унылая и пустая, поэтому чужая смерть всегда и развлечение, и повод остро почувствовать себя живыми, полными сил и желания пользоваться жизнью на всю катушку.

Если же какой-нибудь бедолага сам вышибает себе мозги, он помогает окружающим самоутвердиться, осознать свою удачливость, жизненную силу и превосходство над ним, неумелым и слабым, не способным выстоять в шторме жизни, сбитым с ног её стоячими волнами, напрочь лишённым чувства приличия, так свойственным им самим, которым их удачливость и порождённая ею самоуверенность не позволят столь вопиюще нарушить правила и презреть границы дозволенного.

Нет, я не мог так подставить Лилли и детей.
Но предпринять хоть что-нибудь я был обязан, иначе жизнь наша разлетелась бы в мелкие дребезги и без моего участия.

Необоримое желание изменить жизнь стало моей idea fix, я боялся настоящего помешательства и съехал бы с глузду обязательно, но однажды ночью меня осенила идея, и я приступил к её осуществлению.
На идею эту меня натолкнул сам Колин. Он так яростно добивался получения тендера на рекламу одной очень серьёзной и богатой фирмы, так гонял нас всех, такие радужные планы строил на будущее, такую секретность развёл, что я понял: наступил момент для моих действий, наконец-то я смогу изменить свою жизнь.
Ведь достаточно было лишь устроить какой-нибудь скандал с этим заказом, и репутация бюро — и его хозяина, разумеется — была бы загублена, а я обрёл бы свободу.

Долго я разрабатывал план действий, и — опять! - мне помог случай: из отдела кадров прислали резюме какой-то выпускницы колледжа, искавшей места дизайнера, и я понял, что найдено то самое звено, которое должно стать завершающим в моём плане.
Нужен был пустяк: скачать все материалы по этому заказу на флешку, заставить девицу вынести флешку из бюро и сделать так, чтобы полиция нашла эту флешку у неё. Конечно же, у меня взяли бы показания, и я бы уж нашёл слова для дискредитации бюро, у меня целая речь была заготовлена.

Оставалось обеспечить себе пятисотпроцентное алиби. Даже мой взгляд не должен был касаться этой флешки. Нетривиальная задача, если бы не молодой Боровски. Он оказался вором! И что самое главное — он позволил себе это у меня на глазах! Участь его была решена, вырваться из моих когтей он не смог бы, не покалечившись, а он, явно, не из тех, кто не боится боли и неприятностей.

И всё было бы прекрасно, если бы этот чистоплюй не решил нанять кого-нибудь вместо себя! А этот «кто-то» оказался форменным бандитом, чуть девку не убил, и вообще, наломал дров...
Я дураку Боровскому все условия создал, даже фотографии девки предоставил, не представляю, как Рэнди умудрился их сделать.
С ними такая история приключилась: было очередное нудное party, дети слонялись, клоун им осточертел, а Рэнди, явно, скучал со взрослыми. Карты он не любил, не пил, флиртовать здесь было не с кем, и он затеял футбол с мелюзгой. Я замечал и раньше, что он любит с детворой возиться.

Ну, снял он пиджак, повесил его на спинку кресла, а оно возьми да и опрокинься, и из кармана пиджака выпал пакет, а из него — фотографии. Я стал их собирать и рассмотрел кое-какие. Но тут Рэнди подскочил и забрал их у меня. Я не стал с ним миндальничать и спросил прямо, где он взял эти снимки. Парень побагровел, стал что-то лепетать, а потом признался, что девка эта ему страшно нравится, а у него есть друг, мастер по таким делам, и он друга этого попросил, чтобы тот сделал ему фотографии девицы в естественной среде обитания, когда она думает, что её никто не видит, но что он умоляет меня держать язык за зубами, иначе у друга его будут страшные неприятности на работе: он не имеет права выносить оборудование и использовать его для своих нужд.

Это был такой подарок судьбы! Я не мог упустить его из рук и сказал парню, что буду молчать, если он отдаст эти снимки мне, ведь у него, наверняка, есть негативы или флешка, он себе ещё напечатает.
Рэнди удивился, это было видно, но спорить не стал, отдал мне конверт, и мы расстались довольные друг другом.

И вот, я этому слюнтяю Боровски дал эти фотографии, чтобы девка думала, что за ней следят день и ночь, а он, имея такие козыри на руках, умудрился партию прос...ть, как последний поц!

Что было делать?! Мой родственничек, раздувшийся от своего величия в роли начальника отдела охраны, ввёл драконовские меры, стал всех обыскивать, обходить кабинеты и студии и шарить в столах — мешал страшно, его необходимо было устранить, что я и сделал, подсунув девице в стол флешку с фальшивыми документами и эскизами, только на первый взгляд похожими на гранд-проект.
Девка, между прочим, меня удивила: она сразу заявила, как только он вынул флешку из её стола, что не прикасалась к ней и что на флешке никто не сможет найти отпечатков её пальцев. Сообразительная какая! Даже чересчур, на мой вкус. Но главное было сделано: дурака арестовали, проверки закончились, можно было приступать к основной части операции, но напуганная Алом и его бандитом девица исчезла!
И как исчезла! Оказалось, что никто не знает, где она живёт. Адрес в отделе кадров оказался фальшивым. Телефона у неё не было — вы когда-нибудь такое видели?! Внаши дни жить без телефона! Номер страхования нам ничего не дал — имя и фамилию мы и так знали. Ну, были у неё права на мотоцикл, но зачем они ей, понять было невозможно: никто и никогда её на мотоцикле не видел, ездила она на автобусе или поезде, пару раз видели, как она ловила такси.

Куда она делась, понять я не мог. Тем более, что исчезла ещё одна девица, негритянка из архива. Что? Афро-американка?! Сами так их называйте, а меня уже не переделать. Кому не нравится, может заткнуть уши и не слушать или вовсе выйти, я не навязываюсь. Поисками негритянки занялась полиция. Не больно-то они рвались её искать, но мамаша их донимала, все нервы им вымотала.
А «моя» девка была сиротой. Удалось выяснить, что её родители давно погибли, что она воспитывалась в приёмной семье, но люди эти, как нарочно, недавно тоже умерли, так что никаких подробностей у них узнать было нельзя.

Наведался я в тот дом в пригороде, куда она на поезде ездила и где её приятель Рэнди сфотографировал, но там жила какая-то фифа с прислугой-мексиканкой, которые тоже не знали, куда девица делась. Она, оказывается, помогала служанке за жильё, но в один прекрасный день просто не пришла ночевать и больше они её не видели. Вещи её мне не позволили посмотреть, сказали, что только полиция и только с ордером...чёрт бы их драл обеих!

После девиц и Боровски исчез, и тут я понял, что план мой рухнул и что, если я хочу не оказаться погребенным под его руинами, нужно срочно от него отказываться. Да и от всей идеи разрушения бюро тоже.

Видимо, от судьбы не уйдешь. Буду работать, как работал, но жизнь свою изменю. В конце концов, меня никто насильно не заставляет участвовать в party, играть в карты, пить бурбон, заставлять детей скучать. Плюну на всех и вся и будем мы с Лилли и ребятам жить так же, как пять лет назад: ездить на рыбалку, запускать змеев и лазать по горам, а кому наша жизнь покажется неправильной, пусть катится куда подальше и не мешает нам получать удовольствие.

РЭНДИ

Прихожу я в столовую, а там эти ребята сидят, что хакера ловили. Ну, я подсел опять за их столик и спрашиваю:

- Поймали? - а они на меня смотрят непонимающими глазами и спрашивают в свою очередь:
- Кого?
- Как - «кого»? - говорю, - вы же хакера ловили.
- Какого хакера?
- Да вы что, парни, - говорю, - амнезией больны? Хакера, который из интернет-кафе работал.
А они переглядываются так, непонимающе, и осторожненько, как больного, спрашивают меня:
- Ты с чего решил, что мы хакера ловили?
- Так вы же, - отвечаю, - вот за этим же самым столиком пару месяцев назад об этом деле разговаривали. Я с вами тогда за одним столом обедал — помните? - Они сначала обалдело переглядываются, но потом что-то вспоминают.
- Ах, это! - и ржут, чисто как кони.
- Чего ржёте? - я уже заводиться начал.
- А того, что никого мы не ловили, а книжку обсуждали. Роман детективный. Там автор такого наворотил — и хакер из интернет-кафе работал, а сам этот хакер был девкой, и девка эта всю полицию вокруг пальца обвела, так её и не поймали, исчезла она, а куда и каким образом, выяснить не удалось. Вот мы и прикидывали, может такое на самом деле случиться или автор слишком хорошую траву курит. Понял, беби?
- Понял, - бурчу, а сам кляну себя на все корки. Готов себе морду в кровь разбить за глупость. Ведь столько времени и сил на неё убил! Эва от меня ушла - приревновала к подружке, а я жениться на ней собирался, только объясниться не успел...чёрт, так лохануться!

Мужики доели, похлопали меня по плечу, сказали, что будет и на моей улице праздник, поймаю и я какого-нибудь хакера, и ушли.
А меня вызвал начальник и ядовитым таким тоном спросил, что это за расследование я веду у него за спиной и почему ничего ему не докладываю.
Застал меня врасплох. Я ничего не смог придумать и сказал, что у меня были подозрения по поводу одной девушки, я хотел сначала их проверить, а уж потом доложить ему, чтобы не беспокоить по пустякам.

- Однако Ала Боровски вы решились обеспокоить по пустякам, - вдруг заявил мне он, - вы знаете, кто его отец?!
Чё-т я не понял... Как это я Боровски обеспокоил? Я с ним и не контачил совсем...
Тут начальник совсем взвился:

- Ах, вы с ним не контачили! А вы знаете, что он бежал из страны, спасаясь от ваших преследований!
Я тупо смотрел на него и ничего не понимал!

- Да-да! Не стройте из себя невинную овечку. У меня есть достоверные сведения, что вы чего-то от Боровски-младшего требовали, а теперь его папенька требует вас уволить, и если вы думаете, что я этого не сделаю, то вы ошибаетесь: у меня нет никакого желания быть козлом отпущения.

Я уже три часа безработный и за это время та и не понял, за что меня уволили.
Конечно, с голоду я не умру. Моя «Стеклянная пирамида» предприятие доходное, в эту контору я пошёл работать, потому что уж очень скучно было. Девки всё одни и те же, всё те же party, всё те же лица...Карты я не люблю, не пью, жены и детей нет, а пора бы. Но Эва меня бросила, а другие мне не нужны.

Кто и что наплёл про меня начальнику?! Этого я никогда не узнаю, как и причин, по которым этот гад так меня урыл.

И ведь, главное, получилось-то всё так же, как в том детективе, на который я купился: вот нутром чую, что подружка эвина, мышь эта, была хакером. Вот не знаю, почему я так уверен, но я прав. И исчезла она, как в книге, и найти её не могут — по радио передавали в криминальной хронике, - и меня обманула. И даже уволили меня из-за неё, как того сыщика в книге, который хакера найти не сумел, но какого-то важняка чем-то разозлил.

Мне только остаётся пожать плечами: как это получилось, что из-за дешёвой книжонки рухнуло столько жизней — Мыши, Ала ( ну, у него, положим, не рухнула, но ведь он всё бросил, радикально жизнь поменял), моя?!
Не знаю.
Не знаю.
Вот, стою на улице и пожимаю плечами.
Не знаю.

ЭПИЛОГ

Мы с Тришей завтракали в придорожном кафетерии, когда по радио начали передавать новости.
Я не стала сосредотачиваться на них, но тут Триша больно пнула меня ногой и прошипела:
- Слушай!

Ведущий рассказывал, что найден разбитый автомобиль, «Фольксваген» серого цвета, что полиция считает его именно тем автомобилем, который видели в кампусе в день гибели Эрика Смайлза. Трупов ни внутри машины, ни возле неё не обнаружили, но какая-то женщина слыхала грохот, когда «жук» падал с обрыва, а потом раздался треск мотоцикла.
Нет, она не видела мотоцикла, он проехал, видимо, ниже того места, где она остановилась, чтобы позвонить по телефону домой, но она уверена, что он связан с падением «Фольксвагена», потому что до него на шоссе было абсолютно пусто и тихо, очень уж ранний это был час.

Мы с Тришей затравленно посмотрели друг на друга.

А по радио тем временем обращались к жителям штата с просьбой помочь полиции найти мотоциклиста. Если он связан с аварией и гибелью Эрика Смайлза ( если эти два события вообще связаны между собой), то его показания смогут пролить свет на всю эту загадочную историю: ведь «Фольксваген» принадлежал такой-то, а она исчезла и никто не знает, куда она делась, как и её сослуживица и подруга, с которой они, якобы, уехали отдыхать в горы.
Если учесть, что невеста Смайлза тоже исчезла, то все перечисленные события, если они являются звеньями одной цепи, приобретают зловещий характер и выглядят как серийные убийства, хотя трупы и не найдены, но так часто бывает при серийных убийствах.

Тут мы с Тришей не выдержали, расплатились и сбежали.

Мы несёмся с ней по приморскому шоссе — прочь от радио, полиции штата, разбитого «жука», Эрика Смайлза и Ала Боровски.
Мы постараемся как можно быстрее пересечь границу штата, как можно быстрее добраться до самолёта в Европу, где и начнём новую жизнь. Может быть, она у нас получится более удачной, чем та, из которой мы сбежали.

Я гоню своего Харлея по приморскому шоссе. Нам навстречу и за нами движется много автомобилей, одним курсом с нами несётся по морю белая яхта, над нашими головами стрекочет полицейский вертолёт...
Я гоню Харлея и надеюсь лишь на то, что ни один из автомобилей, ни яхта, ни вертолёт не гонятся за нами.
Я надеюсь, что мы доберёмся до самолёта.
Интересно, Триша в это верит?

20.10.2010 г.
Израиль.

---

ОГЛАВЛЕНИЕ. РОМАНЫ И ПОВЕСТИ. ОХОТА НА ЛОВЦА (ссылки на все части).