| Истина – дочь времени |
[Apr. 29th, 2005|11:47 am] |
(вывешиваю обзор для майского номера журнала "Элита-Регион". Не ведаю, как его извратили в редакции, а я написала так, как здесь)
Стереоскопичный взгляд на историю, о котором говорил на встрече тюменских читателей с редакцией журнала «Родина» литературовед Лев Аннинский, предполагает, что рядом с памятником русскому солдату-победителю появится памятник солдату немецкому.
Значит, до стереоскопичности нам далеко, всем нам, включая Аннинского, признавшего, что он тоже не готов поставить памятник немцу. Раны войны 1941-1945 годов не затянулись, в этом ее главное отличие от войны 1812 года, которую уже сейчас мы воспринимаем не только с позиций лермонтовского «Бородино».
На пресс-конференции по поводу премьеры «Дяди Вани» в тюменском драмтеатре режиссеру-постановщику Линасу Зайкаускасу задали вопрос о его отношении к юбилею Победы. Каков вопрос, таков ответ. Зайкаускас не счел нужным дипломатничать, сказал, что для него нет различий между немецкими и советскими оккупантами. Тоже далеко не стереоскопичная точка зрения, хотя факт ее обнародования, публичности высказывания свидетельствует о том, что времена меняются. Да и сама премьера - показатель изменений. Вместо очередного пафоса наподобие «Рядовых» со сцены звучит классический текст, и наконец-то мы видим высокопрофессиональный уровень режиссуры. Приятно думать, что в данном случае руководителям драмтеатра хватило мужества и мудрости, и они обошли стороной соблазн конъюнктуры.
А соблазн тут известный: деньги, проливающиеся из казны в честь юбилея. Кто успел подставить ковшик, тот и сыт. В этом смысле перемена статуса госучреждений культуры на статус автономных некоммерческих организаций мало что изменила. Социальный заказ, как показала практика, подразумевает пропаганду, причем одной единственной, официальной, точки зрения. Наглядный пример – выставка «Синий платочек» в тюменском музее изобразительных искусств. Демонстрируются работы из фонда музея, посвященные женщинам войны: тыловым труженицам, блокадницам, фронтовым медсестрам. В основном это широкоформатная живопись и графика в стиле соцреализма, весьма сомнительная в плане художественности, не говоря уже об исторической правде. Диссонируют с китчем две скульптуры В.Мурашева, «Второй хлеб» и «Мать», и полотно Ю.Юдина «Воспоминание в мае», однако они не способны улучшить общего впечатления. Почему из всех богатств запасника, которыми ТМИИ так гордится, показано вот это самоварное золото? Причем без тени иронии, и вообще без какой-либо тени, обозначающей или хоть имитирующей глубину, объем. Вряд ли экспозиция «Синий платочек» случилась бы, если б не юбилей Победы. Редкий посетитель этого не поймет.
Гораздо богаче и разнообразнее юбилейная выставка в областном краеведческом музее. Форма, оружие, предметы обихода, документы, агитационная литература… Собраны экспонаты из фондов четырех музеев. Некоторые требуют специального комментария, но большинство допускает многовариантную интерпретацию. Например, листовки «Бей жида-политрука, рожа просит кирпича!». Настоящие или фальшивки, напечатанные с провокационной целью? «Немецкие офицеры и солдаты окажут перешедшему хороший прием, накормят его и устроят на работу». Текст бьет в уязвимые точки: перебежчик будет сыт, чисто вымыт и хорошо одет, получит отпуск, а главное – землю. Чья бы рука ни писала, адресат один - голодный, грязный оборванец, антисемит, который землю получит только в могиле, где, кстати, и отдохнет. Нож политрука с разноцветной наборной ручкой (отчетливая ассоциация с кустарным творчеством зеков) против штабных фишек немецкого командования, аккуратных, фабричного производства (чай не картошкой обозначали на карте позиции).
Яркими отпечатками прошлого остались плакаты «Не простим немецко-финским бандитам»(1944 г.), «За кровь и слезы наших детей» (1943 г.): девочка с косичкой лежит головой на тетрадке, залитой кровью, кровь расплывается под виском, под белой шапочкой; перебинтованная девочка испуганно смотрит на зрителя. Беслан… Как его не вспомнить. Игрушки с потопленной баржи, перевозившей детей из блокадного Ленинграда по Ладожскому озеру. Игрушки достали со дна озера, обработали, атрибутировали. Сохранились они хорошо, выглядят как новенькие. Свидетельствуют о зверствах фашистов. А еще о чем?
Пропаганда бессильна: воины стареют и умирают, память изменяет очевидцам, юные граждане преобразуют старые мифы своим невежеством. На вопрос о том, что такое концлагерь, они отвечают: база, где спортсмены тренируются между соревнованиями. Лиза Чайкина и Александр Матросов, чьи имена до сих пор носят лагеря отдыха под Тюменью, - это современные Ромео и Джульетта, влюбленные, которых разлучили их семьи, поэтому они встречались в беседке между лагерями (такую версию рассказала мне девушка, отдыхавшая смену в лагере имени Лизы Чайкиной). На выставке детских рисунков и поделок, устроенной в худфонде в честь юбилея Победы, поразила картинка: длинноволосые солдаты обнимаются с женами и детьми на перроне, а за ними поезд с табличкой «Берлин-Москва».
Пьеса Олега Богаева «Марьино поле», взятая для постановки театром «Ангажемент», - талантливый пример фольклоризации темы. Три столетние старухи верят, что мужья живы, не погибли на фронте, и отправляются встречать их на станцию (должно быть, на том поезде приедут, «Берлин-Москва»). По дороге знакомятся с белкой, которая на самом деле диктор Левитан, их заманивает леший Сталин, гриб рассказывает историю, как подорвался на мине, лишился рук и ног. В постановке Михаила Полякова, мастера психологической школы, фантасмагория наполнилась деталями, которые не позволят публике отстраниться, воспринимать спектакль как нечто далекое от жизни. Когда грибы, одетые в линялые гимнастерки, танцуют танго, позвякивая монетами в консервных банках, даже черствое сердце дрогнет. В спектакле заняты актеры «Ангажемента» и актрисы драмтеатра Ирина Тутулова и Капиталина Баженова. Уже не в первый раз маленький ТЮЗ дает работу актрисам, не востребованным в «большом» театре.
Тюменский театр кукол родился в 1945 году, что формально обязывало его поучаствовать в победных торжествах. Однако в театре рассудили, и совершенно справедливо, что наилучший праздник – это фестиваль. Здесь мечтали устроить грандиозное шоу на мировом уровне, показать тюменцам, что театр кукол бывает разным, что это особый вид искусства... Обломались. А вот если бы заявили вместо фестиваля антивоенную агитку, желательно с антиалкогольным и антинаркоманским уклоном, то тогда, может, и получили бы деньги. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}